И он не задавал. Удивлялся. Однако молчал. Но игру нашу принял.
Каждый вечер после ужина мы проверяли себя на знания предметов.
Если я что-то пропустил в школе и институте, он натаскивал меня по
истории. Я делился с ним всем, чем владел из Гугла и Википедии.
— Кто был при Екатерине последним фаворитом? — убирая посуду
после ужина, шутил он. Илья Федорович, перекурив, отправлялся спать
в свою комнату. Рано утром садился за телефон, телеграф. Перед сном
мы решали шарады. Столы завалены чертежами, списками, схемами. Во
дворе наготове машина.
— Платон Зубов был последним, — вспоминал я. — Но мне из всех
фаворитов ближе Потемкин.
— Не тебе одному, Александр, — усмехался Семен. — Потемкин был
самым плодотворным в качестве становления России как великой
державы. А кто был самым недостойным?
Тут я задумывался. Перебирал в памяти, что знал из интернета.
Понятовский, Ланской, Завадовский, Орловы. Еще десяток других.
— Зубов и был самым мерзким из всех, — докладывал я. — С его
подачи как раз отравили Потемкина.
— Спорный вопрос, — кивал в такт Семен. Илья Федорович раздобыл
где-то патефон, и мы часто по вечерам включали пластинки. Сейчас
пел хор Александрова.
— Ладно, не спорю, — помогая прибирать избу, вступал в игру я.
Хозяйки не было, справлялись сами, по-холостяцки. — А какова масса
урана? — в свою очередь проверял я его.
Отвечал. Был историком, но физику знал.
— Кто брал Берлин при Фридрихе с Елизаветой Петровной?
— Так… — вспоминал я из книг. — Апраксин вернул войска назад в
позорном отступлении. Было это в…
— В тысяча семьсот пятьдесят седьмом, — подсказывал он. — Верно.
Апраксин позором покрыл свою мнимую славу.
— А сколько до Луны километров? — проверял я его астрономию.
Так и общались, сдружились. Пробыл он со мной три недели. И вот
в один из дней, когда мы входили в Орловскую область, наш обоз
арьергарда подвергся атаке. Штабная машина мчала вперед. Налет
немецкой авиации был внезапным. Мы с Ильей Федоровичем сидели на
задних сиденьях. Семен на переднем, рядом с водителем.
БА-ААМ! — разорвался рядом снаряд. Машину тряхнуло, швырнуло в
воронку. Начальник выпал из задней дверцы. Меня впечатало затылком
в раму салона. Кругом громыхало, свистело. Выезжая из штаба, мы
везли в свою контору разную документацию. Багаж был ценным, поэтому
начальник отправился с нами. Назад по пути налетели немецкие асы.
Впереди идущую полуторку разнесло взрывом в клочья. Раскидало
раненых. Застрочили в небо зенитки. Советские истребители отогнали
немецкий налет, бой проходил теперь в стороне. Опрокинутая набок
машина дымилась. Водителя прошила пулеметная очередь. Он уткнулся
лицом в руль. Спасти было нельзя.