Карим пытался высвободить руку и одновременно удерживал мою, с
ножом. Однако получалось у него не шибко удачно. Нас заклинило в
клинче.
Внезапно мой враг подался вперёд, упёрся головой и плечом мне
чуть пониже шеи и просто стал переть на меня, подталкивая к
пропасти.
В таком неудобном положении я не мог сильно выкручивать ему
руку.
Тогда я принял решение отбросить нож и вцепиться в одежду
Кариму.
Карим был старше моего нынешнего тела. А ещё тяжелее. Бодаться с
ним мне совсем не с руки. А использовать привычную мне резкую,
взрывную силу своих хлёстких молодых мышц я сейчас не мог.
Вцепившись ему в рукав, я повернул торс. Упёрся левой в землю
посильнее. Правую попытался просунуть ему между ног, чтобы
поставить подножку и рвануть изо всех сил, лишить равновесия и
свалить наконец с ног.
То, что произошло дальше, совершенно не входило в мои ближайшие
планы.
Из пещеры выбрался человек. Его чёрная в сумерках тень
выпрямилась. Человек вскинул оружие.
Я смотрел на него поверх плеча Карима, всё прущего на меня.
Смотрел и понимал, кто ещё появился на тропе.
Это был Вася Уткин.
Щелчок предохранителя его автомата показался мне прозвучавшим
гораздо громче любого другого звука: громче воя ветра, громче шума
Пянджа и даже хриплого, прерывистого дыхания Карима.
— Нет! Стой! — крикнул я. — У меня всё под контролем!
Вася выстрелил. Короткая очередь, словно гром среди ясного неба,
и правда затмила своим грохотом остальные звуки окружающей
действительности и природы.
Карим вздрогнул, резко прекратил напор и выгнулся дугой. На лице
его отразилась гримаса чудовищной боли.
Время будто бы остановилось.
— Чуть-чуть не успел, — протянул Карим тихо.
А потом его подвели ноги. Карим принялся крениться направо, к
пропасти. Вцепился мне в одежду и повлёк за собой.
— Сашка! — крикнул Вася, видя, что мы падаем.
В последний перед падением момент я успел заметить, как Уткин
откинул автомат и бросился к нам.
А в следующую секунду мы с Каримом сорвались в пропасть.
Когда мы упали, я грудью ударился о край бездны. Стал торопливо
хвататься руками за всё, что мне попадалось.
Щебень больно колол ладони, но я не обращал на это никакого
внимания. Не обращал, потому что руки мои скользили, пальцы
зарывались в камешки, а раненый Карим не спешил падать в
пропасть.
Он вцепился мне в китель, но почти сразу сполз ниже, обхватив
ноги, крепко прижался, стараясь уберечься от падения.