Но если игра шла по его правилам — он всегда выходил
безоговорочным победителем.
Никогда в жизни Зубаир не думал, что кто-то будет способен
перехитрить его. Переиграть в снайперской дуэли. Неприятное чувство
— желание мести, желание отыграть своё, которое обычно чуждо было
эмоционально стабильному и холодному человеку, оказалось не так-то
просто подавить. Даже больше — практически невозможно.
«Как эти сосунки умудрились перехитрить меня? — крутилось у него
в голове. — Эти срочники. Эти полудети могут разве что за родину
умирать. Но не тягаться со мной».
Зубаиру даже пришлось напрячь волю, чтобы отбросить нахлынувшие
самокопания: как я мог ошибиться? Как мог пойти у них на поводу?
Зачем выстрелил? Ведь цель казалась слишком лёгкой. Неоправданно
лёгкой.
— Ты… ты спас меня, — глубоко дыша и валяясь на спине,
пролепетал Джамиль.
Зубаир на него не посмотрел, продолжая наблюдать за той
стороной. Только сказал:
— Ты знаешь, как перейти через пропасть?
Мальчишка тяжело уселся на задницу. Выдохнул, утирая пыльное
лицо.
— Да. Брат говорил мне, что…
— Хорошо, — перебил его Молчун. — Тогда пойдём. Мне нужно закончить
моё дело.
***
— Возможно, сукин сын не сдох, — проговорил Мартынов, выглядывая
из-за камня и рассматривая то, как в горах, через пропасть,
рассеивается пыль.
— Мог уйти, да, — согласился я, поднимаясь из-за камня. — Но мог и
погибнуть. Как минимум — он потерял преимущество.
Когда начался камнепад, я заметил в бинокль, как вражеский
снайпер и его проводник отступают по тропе, стараясь спастись от
камнепада.
К сожалению, пыль быстро застила всё на той стороне, и сложно
было сказать наверняка — погиб ли снайпер.
Ясно одно — нам нужно оставаться начеку.
Алим Канджиев с трудом и помощью захваченного пограничниками
Расула поднялся на ноги. При этом винтовку он бросил на земле, не в
силах поднять её одной рукой.
— Алим! — бросил ему я. — Ты молодец! Отлично придумал с
камнепадом!
Канджиев глянул на меня и едва заметно улыбнулся, но тут же
подавил улыбку.
— Да ладно. Я б всё равно в него не попал. Не видел. Только заметил
блик и всё.
— И всё равно додумался, куда стрелять надо. Как рука?
Канджиев махнул здоровой рукой.
— Жить буду.
Мартынов переглянулся с молчаливым задержанным лазутчиком.
— Сашка, а ты как понял, что снайпер будет в своего стрелять?