После допроса пленников я вернулся в свой дом
и, наконец, получил долгожданный звонок.
—
Родион, — произнёс я в трубку, — что у тебя?
—
Здравствуйте, господин воевода, — раздался хрипловатый голос моего
начальника разведки. — По вашему приказу собрал информацию о
Ракитине. Ядрёна-матрёна, воробьи с двух ближних княжеств
прочирикали кой-чего любопытного.
В
трубке послышался шорох бумаг, прежде чем собеседник
продолжил:
—
Руслан Варламович Ракитин, двадцать четыре года, из обедневшего
боярского рода Владимирского княжества. Отец — мелкий чиновник в
канцелярии князя, мать из разорившихся дворян.
—
Что о нём известно в Пограничье? — поинтересовался я, опускаясь в
кресло.
—
Мозги набекрень и глаза в кучу, но парнишка не без талантов, —
ответил Коршунов. — В Пограничье третий год. Правит Иванищами, в
прошлом году подмял под себя ещё три деревни: Панфилово, Гаврино и
Неклюдово. Сила — порядка пятидесяти бойцов, из которых магов... —
в трубке снова зашуршала бумага, — только двое, да и те слабенькие,
ранга Ученик.
—
А по характеру? — спросил я, делая пометки на листе
бумаги.
—
По характеру — петух боевой. Готов любого на штык насадить и на
солнце высушить за обиду. Но сам в первых рядах прёт, за спинами не
прячется. Был случай — Бездушные на Иванищи напали, так он с саблей
наголо впереди всех кинулся. С тех пор местные за ним в огонь и
воду, — доложил Родион. — Добычу делит справедливо, но дальше
своего носа не видит, как восемнадцатилетний юнец поступает —
сперва бросается в бой, потом думает.
Я
побарабанил пальцами по столу, обдумывая полученную
информацию.
—
Как оцениваешь его как возможного противника?
—
У этой колоды две стороны, господин воевода, — ответил Коршунов, и
я почти увидел, как он там, в Сергиевом Посаде, постукивает
костяшками пальцев по своей неизменной трости. — Боец хороший, но
стратег никакой. В честном бою один на один, может, и представлял
бы опасность, не вам, конечно, но против нашей крепости и наших сил
не пляшет.
Я
услышал, как он сделал паузу, прежде чем продолжить:
—
Опасен тем, что непредсказуем. Может на рожон полезть, хоть и
шансов нет. Такие в проигрыше самые опасные — терять
нечего.
—
Что ещё? — спросил я, делая ещё одну заметку.
—
Связей при дворе Владимирском не имеет, козырей в рукаве не прячет,
— продолжил Коршунов. — Зато с простым народом ладит как никто. И в
драке — кремень-мужик, надо отдать должное.