–
Тебе поможет.
Лиза взяла бокал и осушила его одним глотком. Поляков покачал
головой, забрал опустевшую емкость и поставил ее на стол. Затем
подсел к дочери.
–
Полегчало?
–
Да, – сказала Лиза и вздохнула.
– А
теперь давай поговорим. С императорской семьей нам тягаться не с
руки. Кто мы по сравнению с ними? Понимаю, что обидно, но ты глянь
на ситуацию с другой стороны. Шляхтич ухаживал за тобой?
–
Даже не пытался. Чурбан польский!
–
Значит, при любом раскладе получить тебе его не светило. Если
предполагаемый компаньон не желает иметь с тобой гешефт, заставлять
бесполезно. Я это, как купец, знаю. Лучший выход – поискать
другого. Нередко это приносит барыш больший, чем ты имел бы в
первом случае.
– О
каком гешефте ты говоришь?! А как же любовь?
–
Любовь приходит и уходит, а расчет остается. Если он правильный,
конечно. Мне жену выбирал отец. Я пробовал возражать, а он сказал:
«Запомни, Давид! У меня за плечами долгая жизнь, и мне лучше видно,
кто составит счастье моему сыну». Меня женили на девушке, которую я
не знал до свадьбы. И что? Она родила мне трех сыновей и красавицу
дочь, – Поляков вновь чмокнул Лизу в висок. – За сорок лет я ни
разу не пожалел, что отец дал мне Циту. Она настоящее сокровище.
Умная, работящая, заботливая, замечательная мать и жена. Ты будешь
такой же. Я найду тебе жениха.
–
Не нужно, папа! Я не хочу замуж.
–
Чем же станешь заниматься? Продолжишь ходить к гоям? Выносить за
ними горшки?
– Я
их не носила, Валериан обучал меня медицине. Мне она нравится, и я
хочу учиться дальше. В Москве открыли курсы для женщин – готовят
хирургических сестер и фельдшериц. По случаю военного времени
программа ускоренная. Потому берут с полным курсом гимназии,
а также с опытом работы в медицинском учреждении. У меня он есть.
Нужную рекомендацию в госпитале дадут.
–
Зачем это тебе, Лиза?
–
Мне так хочется. К тому же Валериан говорил, что женщине хорошо
иметь профессию.
–
Этот гой сбил тебя с истинного пути!
–
Послушай меня, папа! Времена меняются. Валериан говорил: человек
может потерять все. Деньги, дом, семью и даже Отечество. Но если у
него есть профессия, человек не пропадет. У него всегда будет кусок
хлеба и крыша над головой.