– А вдруг раненые умрут?
– Они и без того умрут, Платон
Александрович, только от потери крови. Вы не поняли, для кого
предназначено это переливание? Для самых безнадежных. Вот
так-с.
– А не молод он для лейб-хирурга?
– Государыне виднее. Я ее понимаю.
Иметь под боком такого врача! Ходит слух, что он наследницу
лечил.
– От чего?
– Неизвестно. Такие диагнозы не
печатают в газетах. Думаю, от чего-то серьезного – и успешно. Когда
Довнар-Подляского ранили, цесаревна лично прибыла в Минск и забрала
его Москву.
– Так может…
– Почему бы и нет? Довнар-Подляский –
аристократ и вполне может стать мужем наследницы престола. Как
говорится, совет им да любовь.
– Точно знаете?
– Кто ж нам скажет, Платон
Александрович? Как говорят нижние чины: рылом не вышли. Но похоже
на правду.
«Не фига себе! – подумал Михаил,
вновь использовав словечко из лексикона Валериана. – Будущий муж
наследницы престола пригласил меня разделить с ним квартиру. Обещал
ужином накормить. Ай, да, Валериан! Я-то думал, почему он от
Поляковой нос воротит? А тут с цесаревной амуры…»
Воткнув окурок в пепельницу, Михаил
встал и вышел из столовой. Прежнюю робость с него как рукой сняло.
Поношенный мундир – ерунда, если у тебя такой друг. А еще Михаил
поделился с ним своей кровью, такое не забывается. Они теперь
кровные братья. Михаил расправил плечи, выпятил грудь и так
прошествовал в палату для совещаний.
[1] В конце XIX, начале XX века кокаин
широко использовался как местный анальгетик. Изобретение новокаина
было вызвано отнюдь не желанием отказаться от наркотика, а его
высокой ценой.
[2] В то время завтраком называли
привычный нам обед, а обедом – ужин.
6.
Аэроплан заходил на посадку, дымя
мотором. Дымный след тянулся за машиной жирной струей и повисал в
воздухе, отмечая глиссаду. От ангаров к накатанной на снеге полосе
бежали люди. «Разобьется? – подумал фон Зюдов. – Или сумеет
сесть?»
Пилот сумел. Аэроплан коснулся лыжами полосы, слегка
подпрыгнул, но встал на них и покатился, пока не замер неподалеку
от ангара. Чихнув, смолк двигатель, но дымиться не перестал.
Наоборот, из-под капота выбились и заплясали языки рыжего пламени.
На крыло торопливо выбрался пилот, но, вместо того, чтобы бежать от
горящей машины, склонился над кабиной наблюдателя, и попытался его
вытащить.