Вскинулся и осуждающе качнул головой Тримас. Будь он аристократом – точно принялся бы за меня извиняться, но он не мог отвечать за меня.
Чуть прищурился имперец, сжал и разжал челюсть.
Зачем я это сказала? Дура!
Сердце сдавило тисками: имперец ведь может в отместку задержать меня здесь. На несколько дней. Эта Сюэ сживёт меня со свету. Я почти не дышала.
– Некоторые ненавидят нас за то, что мы – коренные имперцы, – он сохранял спокойствие. – Нас ненавидят, мы ненавидим – и не всегда тех, кто отвечает нам взаимностью. Такова жизнь. В этом вы ещё не раз убедитесь. Счастливого обучения в Академии.
10. 10: Марс
Этим утром все первокурсники должны будут пройти сквозь триумфальные арки в кампус, выслушать приветственную речь и познакомиться с Академией. Волнительный момент, ради которого всем новичкам пришлось ждать в пригороде, завистливо поглядывая на старших студентов, которые свободно проходили на закрытую территорию и заселялись в свои дортуары и особняки.
Ночью я, как и многие первогодки, почти не спал и теперь, причёсывая непослушные волосы, с сожалением отмечал в зеркале тени, пролёгшие под разноцветными глазами. Из-за этих теней я казался каким-то помятым, будто всю ночь отмечал, как некоторые не только первогодки, но и старшекурсники.
Я невольно скривился, вспоминая, как вечером чуть не нарвался на дуэль только потому, что не хотел засиживаться допоздна и упиваться шампанским. И всё из-за Гадулы: умел он подначивать, не меня, так своих приятелей, которые ему в рот смотрели. Привязался, когда я мимо террасы ресторана провожал баронесс в гостиницу. Полагаю, причина тому банальная конкуренция: если он передал мне записку от тайной стражи, то и сам их агент, хочет стать спутником Лонгвея.
Закончив с волосами, я поправил и без того идеально завязанный галстук и пристегнул шпагу. Основную часть вещей накануне забрали слуги Академии, остальное отправят служащие гостиницы. Как только окажусь в кампусе – перейду под юрисдикцию Академии. Конечно, при желании тайная стража и там может меня достать, но по закону я буду подсуден только собранию профессоров. Какая никакая, а защита.
Практически свобода…
И потому снова казалось, что всё сорвётся. Тем более теперь, когда за эти несколько дней, пока я гулял с баронессами и заводил новые знакомства в переполненном студентами пригороде, Лонгвей соизволил только раз пообщаться со мной – на завтраке в гостинице, чтобы изобразить знакомство. После этого я видел Лонгвея лишь со стороны в разных шумных компаниях, чаще всего – Гадулы.