— Интересная интерпретация, — заметила Елена, наблюдая за
представлением. — Они видят эволюцию как непрерывный, осмысленный
процесс, а не как серию случайных мутаций и естественного
отбора.
— Люди всегда искали смысл в хаосе, — пожал плечами Антон. — Это
часть их природы.
— Нашей природы, — мягко поправила Елена. — Мы эволюционировали
от них и сохранили многие основополагающие черты, включая
потребность в осмыслении мира.
Антон промолчал, но что-то в его взгляде изменилось — будто
мимолётная тень задумчивости пробежала по обычно холодному,
расчётливому лицу.
После основного представления начались общинные танцы и песни —
смесь древних славянских мотивов с новыми элементами, отражающими
изменившийся мир.
Дети водили хороводы вокруг стилизованного изображения грибницы,
взрослые исполняли сложные ритуальные танцы, символизирующие союз
старого и нового, человеческого и постчеловеческого.
Святогор подошёл к почётным гостям с чашами из резного
дерева:
— Наш традиционный мёд, собранный и освящённый по древним
обычаям. Примете ли вы его как знак дружбы и союза?
Елена с интересом взяла чашу:
— С удовольствием. Хотя наш метаболизм отличается от
человеческого, многие из нас сохранили способность воспринимать
вкусы и получать от этого... удовольствие.
Она сделала небольшой глоток и улыбнулась:
— Восхитительно. Сложный букет, сладость с нотками горечи.
Антон колебался. В последнее время он редко употреблял что-либо
помимо специализированных питательных составов, производимых
грибницей. Человеческая еда и напитки казались ненужной роскошью,
данью прошлому.
Но что-то в атмосфере праздника, в искреннем предложении
старейшины, в одобрительном взгляде Елены заставило его принять
чашу.
— За эволюцию, — произнёс он, поднимая мёд. — И адаптацию.
Вкус был ошеломляющим — не столько своей интенсивностью, сколько
каскадом воспоминаний, которые он вызвал. Человеческие
воспоминания, давно погребённые под слоями новых знаний и опыта.
Детство, праздники, семья... эхо прошлой жизни, от которой он так
старательно дистанцировался.
— Древний напиток для нового пути, — улыбнулся Святогор, заметив
реакцию Антона. — Мы храним традиции не из слепого консерватизма, а
потому что видим в них семена будущего.
Праздник продолжался до позднего вечера. Когда на небе зажглись
звёзды, начался финальный ритуал — общинное пение у большого
костра. Мелодии были странными, гипнотическими — древние славянские
мотивы, трансформированные в нечто новое, трансцендентное.