— Шахматы? О, я люблю эту игру! —
сказал он, и в его мутных глазах на мгновение мелькнул осмысленный,
живой блеск. — Вы умеете играть, достопочтенный господин из далекой
страны?
Левицкий, как оказалось, был весьма
неплохим шахматистом, и между ними завязалась довольно интересная
партия. Правитель играл неровно, импульсивно: то делал блестящие,
совершенно неожиданные ходы, демонстрируя острый, комбинационный
ум, то вдруг допускал грубейшие, детские ошибки, явно теряя
концентрацию и нить игры. Было очевидно, что наркотик стремительно
разрушает его мозг, но природные способности и остатки былого
интеллекта еще давали о себе знать. Пока они играли, передвигая по
доске изящные фигурки, я внимательно наблюдал за амбанем, пытаясь
понять, как лучше подойти к главному вопросу, как нащупать его
слабое место.
Партия закончилась вничью, что,
кажется, вполне устроило обоих игроков. Амбань был даже доволен. Он
милостиво предложил нам чаю и сладостей — традиционное китайское
печенье замысловатой формы. Настроение его заметно улучшилось, он
даже несколько раз попытался пошутить. И я решил, что подходящий
момент настал, пора было брать быка за рога.
— Ваше превосходительство, — начал я
через Очира, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более
вежливо, почтительно и в то же время многозначительно. — Мы прибыли
к вам не только засвидетельствовать свое глубочайшее почтение, но и
с одним весьма деликатным предложением. Мы наслышаны о вашей
мудрости, прозорливости и широте взглядов, которые выходят далеко
за пределы этой провинции. У нас имеется товар, который, как нам
кажется, мог бы чрезвычайно заинтересовать такого просвещенного и
утонченного ценителя прекрасного, как вы. Товар редкий,
исключительного качества, способный подарить утешение, радость и
забвение от всех мирских забот…
Я сделал многозначительную паузу,
внимательно наблюдая за реакцией амбаня. Глаза его, до этого
тусклые и блуждающие, снова затуманились, но в их глубине появился
острый, жадный, почти животный интерес. Он понял. Он все понял без
лишних слов.
— Говорите… — прошептал он,
пересохшие губы едва заметно дрогнули. — Что за товар?
Показывайте!
Я кивнул Левицкому, и тот с деланой
небрежностью, но предельно осторожно поставил на низкий столик
перед амбанем наш небольшой ларец из темного дерева. Я медленно
театральным жестом открыл его. Густой, пряный, дурманящий аромат
отборного опиума мгновенно наполнил комнату, перебивая все
остальные запахи. Чиновник судорожно наклонился над ларцом, его
ноздри жадно затрепетали, втягивая вожделенный дым. Он взял кусочек
темной массы, похожей на застывшую смолу, растер ее дрожащими,
покрытыми испариной пальцами, поднес к носу, глубоко вдохнул. На
его мертвенно-бледном лице отразилось такое томное, почти
оргазмическое блаженство, что мне стало немного не по себе.