Зейнаб держалась, чтобы не зареветь. Лицо открыто, но плечи
подрагивают от сдерживаемых эмоций. Я помассировал виски. М-да,
ситуация не из приятных. Причём ни для меня, ни для неё.
Достал паучков, которых убрал, и вновь выпустил. Маленькие
многоглазики заскользили по стенам и потолку, занимая
стратегические позиции.
Девушка смотрела на меня, не отводя взгляда. В её глазах
читалась смесь страха, гнева и... любопытства? Я сел на диван и
потянулся. Долгий день, ещё и раны от битвы с тенью начали ныть.
Нужно будет обработать их перед сном. Но сначала — разобраться с
текущей ситуацией.
Зейнаб стояла посреди комнаты, не зная, что делать. Её руки
нервно перебирали складки платья, губы чуть подрагивали. Она явно
ожидала от меня какого-то действия.
В этот момент двери открылись, и в комнату вошли несколько
служанок. Они поклонились мне и что-то сказали Зейнаб на своём
языке. Девушка кивнула и последовала за ними в смежную комнату,
бросив на меня последний взгляд.
Отлично... Идеально! Я завалился на диван и закрыл глаза. Можно
немного расслабиться, пока её нет. Спать хотелось сильно.
Монстровый караул несётся, поэтому я отключился, позволив себе
лёгкую дрёму.
Через какое-то время меня растолкали. Открыл глаза. Рядом стояла
Зейнаб в какой-то сорочке из тонкого хлопка или шёлка.
Полупрозрачная, до колен, с разрезом на груди. Ещё и в штанах,
зачем-то корсет нацепила. На лице — снова фата. Даже спросонья я
видел, как дрожали её плечи и как она плакала.
Кожа, слегка поблёскивающая в лунном свете, была смуглой и
гладкой. Волосы, распущенные и спадающие на плечи, создавали вокруг
головы подобие тёмного ореола. В другой ситуации я бы оценил эту
красоту, но сейчас мне было не до того.
— Ты должен меня раздеть и принять кинжал, — всхлипывая,
произнесла она.
Голос у неё был мелодичный, хоть и дрожащий от волнения. Акцент
придавал речи особое очарование.
— Ложись спать, — махнул рукой, не желая усложнять и без того
непростую ситуацию.
— Но... — тут же возмутилась девушка.
Её брови сошлись на переносице, а в глазах вспыхнул огонёк
негодования. Похоже, мой отказ она восприняла как личное
оскорбление.
— Ложись спать. Завтра у нас долгая дорога обратно, — зевнул. —
Не собираюсь я тебя брать. Ни ты этого не хочешь, ни я.
— Но ты мой муж... Теперь! И обязан! — произнесла девушка с
неожиданной твёрдостью в голосе.