Вельможи в зале напряглись, ожидая моего ответа. Я чувствовал их
взгляды кожей. Одни были наполнены презрением, в глазах так и
читалось: «Дикарь не ценит оказанной ему чести». Другие —
любопытством: «Что же ответит русский?» Третьи — откровенной
враждебностью: «Как смеет отказывать самому султану?»
— Тогда у меня тоже есть условие, — произнёс я, глядя прямо в
тёмные глаза правителя страны.
Температура в зале словно упала на несколько градусов. Мустафа
рядом со мной резко вдохнул, не веря своим ушам. Посметь выдвигать
требования самому султану? Такого здесь, видимо, давно не
слышали.
— Условие? — так же медленно перевёл мне бей, как произнёс
султан.
Глаза Сулеймана IV потемнели, но он сдержал первый порыв гнева.
В конце концов, я ему нужен для каких-то планов, иначе не стал бы
он разыгрывать весь этот спектакль.
— Прощу твою дерзость, — продолжил султан через переводчика. —
Всё-таки мои люди тебе много зла принесли. Говори, что за
условие.
Его пальцы, унизанные драгоценными перстнями, слегка постукивали
по подлокотнику трона — единственный признак нетерпения или,
возможно, раздражения. В остальном же правитель оставался
невозмутимым.
Зейнаб, стоявшая всё это время с опущенной головой, подняла
взгляд. В выражении её лица читалось... Любопытство? Страх? Трудно
сказать. Но она явно была удивлена тем, что я не спешу хватать
предложенное.
— Клятва крови от Зейнаб в верности, — озвучил своё условие
чётко и громко, чтобы все в зале слышали. — По-другому мне не нужна
эта девушка. И ещё вы впишите ваше пожелание в договор, чтобы ко
мне не было вопросов в Российской империи.
Мустафа переводил мои слова, и с каждым звуком его голос
становился всё тише. К концу он почти шептал, словно боялся, что
его самого накажут за мою дерзость.
Зрачки султана расширились. Он явно не ожидал такого условия. По
сути, я требовал превратить его подарок в гарантию безопасности,
хотя это не исключит проблем. А они, сука, будут. Обязательно... Но
так хотя бы официально смогу отрицать то, в чём и так не
виновен.
— Я не могу пойти на это! — махнул рукой Сулейман, резко
поднимаясь с трона.
В зале наступила тишина, настолько глубокая, что можно было
услышать, как муха пролетает. Я уже приготовился им тут устроить
то, что планировал. Обещал себе уйти с миром? Обещал. Но если не
выйдет, если придётся дать отпор... Что ж, я готов.