Брат Бруно кивнул и отметил:
—
Тогда вам тем более не нужен официальный вызов.
Я
испустил горестный вздох:
—
Разве орден не получил копию моих показаний?
—
Получил, — не стал отрицать старик. — Но хотелось бы услышать
обо всем из первых уст.
Упорствовать и дальше не имело никакого
смысла, и я поведал свою версию событий, по возможности не
особо вдаваясь при этом в детали. Дознаватель герхардианцев
выслушал меня, не перебивая, задал несколько уточняющих
вопросов, потом прикрыл глаза и произнес:
—
Брат Стеффен получил болт в голову и невольно столкнул брата
Каса в воду. Тот был в кольчуге и не смог выплыть. —
Старик вдруг приподнялся и посмотрел на меня: — А что делали
в этот момент вы?
—
Налегал на шест, загоняя плот в камыши.
—
Видели стрелка?
Я
покачал головой. Едва ли хоть кто-то из пустившихся в бега
одержимых будет захвачен живым, но в любом случае слишком уж
подробные показания позже могут выйти мне боком. А так — мало
ли кто выстрелил в нас на болотах?
—
Магистр… кхм… Филипп…
—
Рудольф, с вашего позволения, — поправил я
старика.
Тот фыркнул и предпочел не называть
меня по имени вовсе.
—
Нас немного удивил болт, убивший брата Стеффена. Это один из
наших собственных болтов.
—
В самом деле? — Я беспечно пожал плечами, пусть этот жест и
укрыла вода. — Мы долго обстреливали друг друга, болты могли
перемешаться. Да и унесли с собой не все арбалеты, что-то
бросили в кузнице.
Дознаватель кивнул.
—
Это многое объясняет, — признал он и задумался, потом
сполоснул лицо водой. — Непонятно только, откуда взялись
обломки камыша под курткой брата Стеффена. Такое впечатление,
что его волокли по земле.
Мне откровенно не понравилось
направление, которое принимала беседа, но после недолгих
колебаний я решил до поры до времени на этом внимание не заострять.
Тем более, что даже не пришлось ничего выдумывать.
—
Так я и тащил его. По плоту. Тот был засыпан обломками сухого
камыша, листьями и грязью. Всю зиму под открытым небом
простоял как-никак.
—
Ах вот оно что! — понимающе протянул старик. — А ваша шея?
Вас связывали? Неужели попали в плен к одержимым?
Я
развернулся всем корпусом, оперся на локоть и уставился на
собеседника.
—
Брат Бруно, вы меня в чем-то подозреваете?
—
Что вы! Что вы! — округлил глаза въедливый старикан в
несомненно притворном изумлении. — И в мыслях такого не было.
Но гибель ловчего — это событие чрезвычайное, мы должны быть
уверены, что достойно ответим на все вопросы
гроссмейстера.