На
столь хлипком фундаменте не сумеет выстроить дело даже
Кабинет бдительности, если вдруг события начнут развиваться
по самому скверному для меня сценарию. Опасаться совершенно
нечего!
Только вот мушкет… Я с обреченным
вздохом повесил чехол со штуцером на плечо, накинул сверху
плащ, взял шляпу и покинул доходный дом через черный ход. Если за
вчерашними расспросами брата Бруно все же скрывается нечто
большее, нежели стремление прояснить озвученные странности,
за мной вполне могли установить наблюдение. И пусть ничем
противозаконным я заниматься сейчас не собирался, но и
афишировать свои знакомства не хотел.
Внимательно оглядевшись, я выскользнул
из переулка и сразу юркнул в соседний проходной двор. Оттуда
свернул в темный проход меж домами, где отчаянно воняло застарелой
мочой, и уже через минуту очутился на соседней улице, которая
вскоре и привела меня на уже знакомую набережную
Ливы.
У
реки, несмотря на ранний час, оказалось многолюдно. Ехали
телеги и кареты, шумными компаниями шествовали школяры,
спешили по своим делам не слишком-то приветливые обыватели.
Тут же под пронзительный свист, крики и улюлюканье кого-то
всем миром били; среди взбудораженной толпы мелькали зеленые
мундиры квартальных надзирателей, но воспрепятствовать
расправе стражи порядка при всем своем отнюдь не показном
усердии не могли.
Дождавшись просвета в потоке телег,
карет и верховых, я перебежал через дорогу и вышел на высокий
берег Ливы. Как и в других городах с
многовековой историей, уровень мостовых здесь беспрестанно
повышался: сначала на улицы вываливали мусор, а после
засыпали его грунтом и щебнем. Первые этажи домов постепенно
скрывались под землей, а после многочисленных пожаров здания
отстраивались заново уже на новом уровне.
Река лениво текла внизу, от набережной
к ней спускались каменные лестницы. В темную воду далеко
выдавались причалы, а на невысокой волне покачивались лодки и
рыбацкие ялики, шли вниз по течению баржи. Другой берег реки
был существенно ниже; судя по белесым разводам на камнях и
стенах, в наводнения его нередко подтапливало. Дома в
Нистадде казались неказистыми и неухоженными, у
большинства из них каменными были только первые этажи. Вдоль
Ливы там тянулись многочисленные мастерские,
красильни и склады, небо затягивали клубы валившего из труб
дыма, а на воде колыхался мусор. Особенно много отбросов
скопилось у заросшей камышом отмели на изгибе
реки.