Вдоволь налюбовавшись этим не
слишком-то и живописным видом, я зашагал по набережной и
вскоре вышел к мосту, по краям которого толпилось просто
бессчетное количество нищих. Все они, как один, дергали за
рукава и полы плащей прохожих, возниц и пассажиров повозок,
совали им в лица воспаленные культи и орущих младенцев,
выставляли напоказ гнойные язвы и жутчайшие увечья, а уж с
костылями был и вовсе каждый второй.
Шум, гвалт, нескончаемый визг.
Соловьиным мост был назван с изрядной долей иронии; от
пронзительных криков у меня едва не закладывало
уши.
Среди попрошаек крутились верткие
мальчишки-карманники, и я взял в правую руку волшебную
палочку, которой и без всякой магии мог приложить зарвавшегося
воришку. Но не пришлось — вокруг меня моментально
образовалось свободное пространство; я разом перестал
существовать и для нищих, и для малолетних
прохиндеев.
Каменой брусчатки в
Нистадде не было вовсе, лишь вдоль берега
тянулась деревянная мостовая, а дальше в грязь были набросаны
доски, по которым и пробирались местные обитатели. Мало кто
шагал напрямик по зловонным лужам; через иные из них
едва-едва проезжали телеги.
Да
еще, ко всему прочему, прохожие на
североимперском наречии не говорили, а
квартальных надзирателей здесь не было и в помине. Вместо
цеховой стражи на перекрестках отирались молодчики столь
подозрительного вида, что по спине в ожидании неминуемых
неприятностей побежали мурашки. Справляться у жуликов о
пансионе вдовы Блом совершенно не
хотелось.
После пары неудачных попыток
расспросить местных обитателей я всерьез вознамерился
прибегнуть к своим магическим способностям и даже зажал в
левой руке четки святого Мартина, но в последний момент
передумал и торопиться с этим не стал. Эфирное тело еще
толком не восстановилось, нагружать его лишний раз не хотелось.
Так что я плюнул на условности и зашел в первое попавшееся
заведение, к слову, оказавшееся борделем. Впрочем, судя по
красным стеклам потушенных на день фонарей, на этой улице
веселые девицы обитали во всех домах без
исключения.
—
Фру Блом? — переспросил вышибала, чьи закатанные
рукава открывали мощные татуированные предплечья, и принялся
буравить меня пристальным взглядом, но потом все же соизволил
подсказать дорогу: — Прямо по улице, там налево и сразу
направо. Дом с розами.