—
Святые небеса! — выругался я, помассировал лицо и начал
перерисовывать на отдельный лист один из слоев схемы — тот,
что отвечал за обращение к запределью.
Такому в университетах не
учили…
Следующие несколько дней я едва ли не
безвылазно просидел в мансарде, занятый сложнейшими
вычислениями, построением нужных схем и сплетением их в
единое целое. А еще — подгонкой ритуала под текущую фазу
луны, поиском слабых мест, отладкой энергетических потоков и
составлением списка необходимых ингредиентов.
Все должно было сработать наилучшим
образом, но полной уверенности в этом я не испытывал и потому
раз за разом проверял плетения узлов и высчитывал мощность
эфирных потоков.
Я
боялся. Да, боялся и не стыдился признаться в этом самому
себе. Профессор Костель не испытывал ни тени сомнений,
и где сейчас он? Сдох и стал игрушкой пожравшего его душу
Осиного короля. Я себе такой судьбы не хотел.
А
еще от необдуманных поступков удерживал трактат «Размышления
о нереальности нереального», до которого мне так и не удалось
добраться.
Я
не понимал мотивов Роберта Костеля. Знал — или
был уверен, что знаю, — его цели, а вот мотивов,
подтолкнувших его на кривую дорожку чернокнижия, не понимал.
И это не просто наполняло душу беспокойством, это откровенно
пугало. У меня не было права на ошибку. Второго шанса никто не
даст.
И
чем дольше я думал о еретическом сочинении
АлфихараНойля, тем больше склонялся к
мнению, что действовать, не ознакомившись предварительно с
этой книгой, неразумно и чрезвычайно опрометчиво. Не из сего
ли злокозненного труда Роберт Костель почерпнул свои
безумные идеи, не это ли сочинение разожгло в нем нечестивое
желание обуздать одного из князей запределья? Что за знания
скрываются под обложкой еретического фолианта?
Наверное, я занимался самообманом и
просто боялся сделать тот шаг, после которого возврата назад
больше не будет. Ну а кто бы на моем месте не испытывал подобных
сомнений? На кону стояла даже не жизнь, но бессмертие души!
Колебания подтачивают волю ритуалиста, а слабость в делах
подобного рода недопустима. Слабость смерти подобна. Я же
умирать не хотел.
Да
еще приглашение от графини Меллен никак не
приходило, и чем дальше, тем больше я ощущал себя запертым в
клетке зверем. Быть может, ее сиятельство не заинтересуется
Рудольфом Нуаре вовсе? И сколько мне еще играть эту роль?
Седмицу? Месяц? Два? Не подточит ли время решимость действовать? Не
упущу ли нужный момент? Ангелы небесные! Да мне просто
опостылела эта омерзительная неопределенность!