Но его надежды не оправдались совершенно. Марк не был готов к
той задаче, что была перед советниками поставлена Императором. Кто
бы мог подумать, что тот решит возобновить отношения с Люмиэлем!
Это совершенно выбивалось из той парадигмы, в которой Марк привык
существовать и прекрасно ориентировался!
Все было совершенно просто — был Император и была Инквизиция.
Власть второй долгие годы была нерушима, благопристойным гражданам
полагалось всячески ей содействовать. Доносить на потенциальных
магов, ловить их своими силами, если потребуется. Вступать в армию
Инквизиции. Или… можно было самому стать Инквизитором. Сделать это
было совершенно непросто, так как ее костяк состоял из прямых
потомков первых Инквизиторов, и новички в их рядах почетом не
пользовались. Второй сорт. Но все же, если удавалось проявить себя,
то почет и уважение были обеспечены. Шальные мысли бродили в голове
у младшего советника.
Сегодня ему нужно было наставление Отца Кридана Торна, главного
жреца Храма Ветра. Марк много лет не был на исповеди. У него не
было на душе груза, который было бы необходимо облегчить. И
сегодня, наконец, этот момент настал.
Сопровождающий, наконец, остановится перед отполированной до
блеска черной дверью и открыл, пропуская графа внутрь.
— Ваше сиятельство, прошу вас, располагайтесь. Отец Кридан
сейчас посетит вас.
— Благодарю, — Марк прошел на середину комнаты и огляделся.
Ничего здесь за много лет не изменилось. Обстановка была
достаточно аскетичной: огромное количество свечей, жесткий
деревянный стул для посетителя и кресло для Отца Кридана. Небольшой
стол с графином воды и стаканами, еще одна дверь, ведущая в
помещения главы Храма. Единственным украшением были фрески —
изображение “отцов-основателей” Инквизиции и того, кто дал им
власть — Императора-захватчика Мордена Альдебранта.
Дверь отворилась беззвучно, будто сама тень пропустила
седовласого мужчину в комнату. Его черная мантия, расшитая
серебряными нитями в виде сплетающихся змей, едва шелестела при
движении. В иссохших пальцах он сжимал древний фолиант с
потрескавшимся кожаным переплетом.
Холодные глаза цвета зимнего неба скользнули по помещению и
впились в Марка.
— Граф Ноктхольм, — голос Отца Кридана напоминал скрип
пергамента. — Пятнадцать лет, три месяца и шесть дней.