— Это весьма остроумно... — сказал генерал-майор, затем вновь
резко встал, щёлкнул каблуками и поклонился. — Прошу простить меня,
господин Шабарин, за вспыльчивость. Мы все под этой чёртовой
крепостью уже сходим с ума.
— Я нисколько вас не виню, — тепло сказал я и обратился уже ко
всем гостям: — Господа, находиться за одним столом с английскими
предателями своего слова я не могу. Не серчайте, но я увожу
пленного в его временную тюрьму.
Господа уже ничего не имели против моего решения. Им ещё
предстояло обдумать тот факт, что можно вот так джентльмену взять и
отказаться от своих обещаний. Ведь, по сути, получается, что
предали, оскорбили основу основ русского государства — нашего
императора. Так что тут не до политесов. Правда, сомневаюсь, что
офицеры остались бы довольны, если бы на их глазах я выпорол
англичанина. Нет, пороть не буду. Я придержу у себя англичанина.
Мало ли... Война только начинается. Было бы неплохо иметь свой
обменный фонд пленными.
— Итак, господа, положение наше такое: англичане и французы
находятся в Варне, перекрывая нам путь на Константинополь. В то же
время Австрия концентрирует свои войска на границах с Валахией и
Молдавией, недвусмысленно говоря о том, что готова воевать против
России. Пруссия помогает Австрии вооружением, и можно сказать, что
враждебно-нейтрально настроена. Швеция на все это смотрит и
потирает руки, сомневается, не решается на действия. Но надолго ли
эти сомнения? И в это время мы сидим возле крепости, — уже после
того, как мы отведали две смены блюд, я решил продолжить серьёзный
разговор.
— Не от нас зависят стратегические решения, — с сожалением в
голосе произнёс генерал-лейтенант Сельван.
— Безусловно, Дмитрий Дмитриевич, я с вами полностью согласен.
Но мы можем взять Силистрию, и достаточно быстро! — решительно и
громко заявил я.
— Простите, Алексей Петрович, не сочтите за обиду, но ваши слова
звучат, словно бравада. Сколько мы уже не можем её взять? А штурм,
что был проведён не так давно, лишил нас тысячи солдат и офицеров,
— высказывал свой скепсис полковник Юшневич.
— Господа, у меня есть план. Я предлагаю вам вместе со мной его
окончательно проработать и выдать предложение в штаб армии. Думаю,
если иного способа взять крепость, чем тот, что я буду предлагать,
не будет, то с ним, при помощи моего плана... нашего плана,
господа, если вы будете со мной согласны, нам все удастся, —
говорил я. – К моему величайшему неудовольствию, я не могу найти
общий язык с генерал-инженером Шидлером. Мне нужно, чтобы он не
мешал.