— Бах! — ещё один прилёт русского снаряда пришёлся прямо по
ватерлинии турецкого флагмана.
— Дьявол их побери! У русских не может и не должно быть таких
орудий, чтобы стреляли так далеко! — прокричал адмирал.
— Вижу силуэты вражеских кораблей, совершающих манёвр обхода! —
выкрикнул один из турецких офицеров.
Возможно, самый толковый из всего турецкого флота.
— Срочно отправьте шлюпку на берег! Нужно потушить все
сигнальные огни, костры! Русские ориентируются на них! — последовал
приказ от адмирала.
Но весь его опыт, всё его теперь сознание кричало о том, что он,
Адольфус Слейд, уже проигрывает это сражение. Сдаваться он не
собирался. Нужно было придумать, как действовать дальше.
Русские взяли полную инициативу на себя, и теперь приходилось
лишь подстраиваться под их тактику.
— Ну, в добрый путь! — сказал я, поднимая рюмку с
екатеринославской водкой.
— Всем нам в добрый путь! — произнёс Вовчик Лопух, в смысле,
Владимир Лопухин, жандармский полковник.
Мы сидели в отдельном кабинете ресторана «Морица» и уже
откровенно пили водку. Я не падок на крепкие напитки, но иногда
можно себе позволить, особенно после большой проделанной работы. Да
и скрепляет, пусть редкая, но меткая пьянка отношения.
А у меня только наметился союз в Третьим Отделением. Уже скоро
Лопухин отправляется в Петербург и везет с собой большой улов в
виде английского шпиона. Мирский… При побеге помер. Неожиданная и
нелепая смерть: напоролся на нож и так десять раз. Вообще люди не
следят за своим имуществом, разбрасывают ножи где не попадя.
Если серьезно, то Мирский был тем, кто мог немало каких
глупостей наговорить при следствии. А еще… Я не был намерен прощать
ему предательство и то, что Святополк действовал против моей семьи.
С англичанином немного проще. Он действовать в национальных
интересах своей стран. Все равно тварь, но такая… Недостаточная,
чтобы я собственными руками убил. Да и в интересах страны оставить
в живых шпиона, ну и в моих интересах, если Лопухин не обманет и
мое имя будет звучать так, как у него в бумагах.
— Алексей Петрович, вы только не злоупотребляйте хлебным вином.
Послезавтра мы с вами выдвигаемся, смею вам напомнить, — с улыбкой,
полушутя, наставлял меня профессор Пирогов.
— Завтра отсыпной день перед отъездом! — произнёс я в своё
оправдание, словив на себе укоряющий взгляд жены.