Иллариэль вздохнула, сказала холодно:
— Мне пришлось выйти из спокойствия леса. Чтобы спасти тебя, я
заняла тело твоей подружки-полукровки. Как её там — Альвиния? В нём
невыносимо тесно, невыносимо. Твоему брату в теле стряпчего было
лучше, чем сейчас мне. И что за странное имя — Талисман?
Я обхватил голову руками. Да блин блинский! То по морде кулаками
колотят, то страшные тайны открывают!
Это что же выходит — меня родила вот эта эльвийка? Та самая,
тело которой полиция нашла на поляне в магическом круге, всё
раскромсанное, покрытое снегом и загадочными знаками? А котик
Талисман, получается, мой младший брат? Только от другого папаши?
Ой. Давайте по одной новости за раз, а то у меня мозг взорвётся.
Ощущение, как будто сопливый сериал смотрю, только я в нём —
главный герой. Луис-Альберто, как любит говорить моя тётка, она
обожает такие штуки. Ещё поёт и приплясывает при этом: «Луи-ис
Альбе-е-ерто! Ты не поверил мне… Тарам-пам-пам!..» Тьфу.
— Ладно, я понял, — говорю. — Вы моя мать. А отец тогда кто?
Если не полицмейстер, то кто тогда?
— Ты всё узнаешь, — эльвийка оглянулась на дверь. — Мне нужно
идти. Но прежде…
Она расстегнула пуговки на платье и вытянула медальон на
цепочке.
— Вот. Возьми.
Я посмотрел. Кругляшок, размером с большую монету. Обод
чернёного серебра, внутри распластался, как будто хочет вылететь,
но не может, сине-золотой феникс. Хотя нет… не феникс. Попугай,
просто встопорщенный. Перья вразлёт, клюв раскрыт, глаз блестит
чёрным алмазом. Птица как живая, кажется, тронь пальцем — улетит.
Где-то я его уже видел…
Погоди-ка… Микки? Мой Микки, мелкий малец гоблин, которого
хозяйка Дома невинных лилий, не спросясь, превратила в попугая?
— Да, это твой попугай, — сказала Иллариэль. То есть моя мать. —
Твой гоблин в теле попугая. Я взяла его с собой, он всю дорогу ехал
с нами в моей сумочке.
— Ты убила его? — вот тварь. Мамаша, называется. — За что?
— Не волнуйся, он жив. Я его… — эльвийка пощёлкала пальцами, —
упаковала. Заморозила. Нельзя везти такую большую птицу, это
неудобно. Возьми амулет, надень его.
Я взял кругляшок, посмотрел, потёр пальцем чёрный алмаз глаза.
Надел цепочку на шею.
Иллариэль подступила вплотную, сказала:
— Никогда не снимай этот амулет. Никогда, слышишь? От этого
зависит твоя судьба. Он будет охранять тебя днём и ночью. Но ты
должен носить его всегда. В бане, в постели с женщиной, где угодно.
Скажешь всем, что это прощальный подарок твоей матери. Что она дала
его тебе… на смертном одре. Что ты поклялся не снимать его — в
память о ней. Ты понял?