Она их спрашивает:
— Так что, господа, скоро ли мы долетим до Альфы Центавра?
Один из учёных, мужичок с потной лысиной, на неё глянул через
очки, сказал:
— Не раньше, чем гоблин станет профессором.
Все зафыркали, великая княгиня улыбнулась. Меня спрашивает:
— Как думаете, Дмитрий, будут люди ходить по Венере?
— Вряд ли, — говорю. — Там ходить неудобно. Вот по Марсу —
наверняка.
— Докажите, молодой человек! — лысый фыркает. — Венера —
прекрасная планета для колонизации!
И кусок мела мне тянет. Типа — давай, рисуй свои
доказательства.
— А вы слетайте, сами увидите, — отвечаю. — Чего зря
спорить?
Великая княгиня сказала:
— Да вы скептик, Дмитрий! Идёмте, идёмте, не будем мешать.
Пошли мы дальше.
Дальше дамы и девицы картинки рисуют. Кругом мольберты стоят,
кисти пучками повсюду, краски навалом, карандаши всякие, мелки
цветные. Дамы и девицы перед мольбертами, сами в фартуках, на
волосах — береты.
Перед дамами натура всякая, у кого вазы с цветами, у кого дохлые
зайцы с фруктами. А у некоторых натурщики живые. Мужики, одной
тряпочкой прикрытые. А некоторые и нет — в чём мать родила.
И дамам хоть бы что, стоят у мольбертов, рисуют.
— Это наши эмансипе, — говорит великая княгиня. — Здесь у них
урок художества. Дальше — кружок поэтов. Пойдёмте, не будем их
смущать.
Ага, смутишь их. Дамы нас увидели, обрадовались. Одна стала меня
звать в натурщики.
— Ах, какая прекрасная фактура! — говорит. — Молодой человек, не
хотите ли попозировать?
Другая тоже приглашает, уже и кушеточку подвинула — только
ложись. А одёжку на стульчик, вот сюда, не смущайтесь…
Елизавета Алексеевна усмехается, все улыбаются, как
крокодилы.
— Прошу прощения, — отвечаю, — не имею времени. Разве что в
личной беседе договоримся. В другой раз!
Еле вырвался. Что я им — манекен, что ли? Чуть не бегом в
комнату с поэтами влетел.
Там стишки читают. Один на тумбе стоит, декламирует. Остальные
кружком собрались, слушают.
Мы остановились, тоже послушали.
Ну такое. Я в этом деле не очень, может, модно так. Только не
понял ничего.
Поэт слез с тумбочки, ему похлопали. Другой забрался. Этот
руками размахивать стал, про любовь кричит, аж надрывается. И как у
него горло не охрипнет?
Этому больше хлопали, браво, кричат, бис!
Ну точно — модно.
Великая княгиня говорит:
— Это прекрасно! Что скажете, Дмитрий Александрович?