Зубков вышел. Конвойный унтер дождался, пока дверь хлопнет,
врезал Ворсовскому по рёбрам. Быстро так, ловко. Раз, два. Потом
ещё добавил. Арестант согнулся, захрипел, закашлялся. Сплюнул
кровавой слюной на пол.
Вернулся Зубков. Сел за стол, снова открыл папку с бумагами.
Спрашивает:
— Ну так что, господин Ворсовский? Вы хорошо подумали?
Тот ответил, сам хрипит, задыхается:
— Палач царский, гнида… Недолго вам осталось… Пошёл в…
Зубков спокойно так папку с бумагами закрыл. Приказал:
— Отведите господина Ворсовского в карцер. Пусть ещё
подумает.
Конвойные подняли десятого со стула, повели из допросной.
Зубков сказал мне:
— Проследите, Дмитрий Александрович, чтобы он хорошенько
подумал. С меня начальство не слезает уже третьи сутки.
Я кивнул и вышел вслед за конвоем.
Конвойные провели арестанта вниз по лестницам. Прошли мимо
дверей, где камеры под номерами, спустились ещё ниже. Там, внизу,
вообще мрак — сыро, от стен холодом несёт, как в могильном
склепе.
Открыли карцер, Ворсовского туда закинули, как тряпку. Я вошёл,
осмотрелся. Со мной конвоир зашёл, для охраны. Хотя какая там
охрана — арестант еле на ногах держится. Вон, лёг, в калачик
свернулся, давай дрожать.
Я взял у конвоира фонарь, поднял повыше, оглядел карцер — всё в
порядке.
На потолке спрятан один оберег, на стенах тоже по одному.
Выглядит как камень, да он и есть камень.
Решётка тоже заговорённая. Да её и так не выломать, каждый прут
в палец толщиной, вделаны в камень намертво. Оконце узкое, не
всякая кошка пролезет. К тому же выходит окошко не на улицу, а в
коридор.
Проверил я обереги, все работают. Чего им не работать, их то и
дело проверяют. Если один сломался, другой ставят. Здесь с этим
строго.
Я сказал:
— Вызовите Ксенориэля. Почему не на месте?
— Дык, как всегда, ваше благородие, чаи гоняет! — отозвался
конвойный. — Сей момент позовём!
Ксенориэль — надзиратель из инородов, за оберегами следит. А я —
его начальник.
В каждой камере, в каждом коридоре установлены обереги. Это
такие круглые камешки, вделаны в стены. Обычным взглядом незаметно.
Потому инорода здесь и держат.
Я встал посреди карцера, стал ждать, пока Ксенориэль притащится
сюда.
***
Пока ждал, вспомнил, как зашёл в камеру в первый раз. В первый
раз увидел карцер. Вот вроде недавно совсем было, а кажется,
времени прошло вагон.