Шутарна не обладал всей полнотой власти, являясь правителем лишь
номинально. Священное право хурритов собирать свои отряды для
набегов на сопредельные территории, стало главным фактором в
ослаблении этого государства. Никто не хотел служить под началом
хурритов, образовывать союзы, помня о многочисленных набегах с их
стороны. Гордыня и презрение к остальным народам, явилось главной
проблемой в поиске союзников. Митахни было суждено выжить или
умереть в гордом одиночестве, без помощи извне и без союзников.
Именно потому и нервничал правитель хурритов, прекрасно понимая, в
каком тяжёлом положении его народ.
Но и я понимал, что Митахни обречено. Даже если удастся пережить
войну с хеттами, на востоке и юге набирали силу сангары и эсоры.
Хурриты оказались в окружении враждебных народов и не могли
получать главного для выживания — человеческий ресурс. Хетты с
запада и севера безнаказанно могли проводить политику экспансии,
порабощая соседние племена, увеличивая свою численность. Эсоры и
сангары могли проводить экспансию на восток и на юг, хотя их
возможности были более ограничены из-за сильного Египта на юге.
Единственный путь для хурритов оставался на север, но там
возвышались горные пики Кавказа.
У меня в запасе оставалась неделя, больше ждать Шутарна не
будет. На ночном небосклоне висела убывающая луна, а мои скалолазы
упорно карабкались на стену. Я и сам каждую ночь штурмовал стену с
воинами — оставались шероховатости, но в целом спецназ справлялся
отлично. Ещё несколько тренировок и можно будет выступать в путь.
Шутарна обещал двести лучников за пару дней нашего отъезда.
Придётся поработать и с ними — залог успеха в полной координации
действий.
Следующие трое суток прошли в рутине работе: днём мы отсыпались,
ночью тренировались до изнеможения. Напряжение в Вешикоане достигло
предела: прекратились приходы караванов, словно торговцы уже чуяли
смерть.
— В Уруке с нами не захотели торговать, — жаловался Самум,
вернувшись с половиной товаров. — Еле сдержал Берди и Ахбухча от
кровопролития. Сангары потеряли страх, ждут, что нас разобьют
хатты, да поразит их сам Тешуб.
Караванщик ещё долго сокрушался по поводу вероломных сангаров,
трусливых эсоров и подлых хаттов. Вызвав к себе Ахбухча и Берди
конкретно пропесочил обоим мозги. Их не для того взяли в
компаньоны, чтобы они обнажали мечи на каждое слово сангаров. Оба
парня молча выслушали мои угрозы отправить их пасти овец, понимая,
что я прав.