Для поступления в академию нужно
было продемонстрировать свой базовый дар — первую пробудившуюся
магию. У кого-то это было управление огнем или потоками воздуха,
кто-то умел зачаровывать животных, кто-то исцелять. А я… я могла
превращать воду в снег. И все.
Ничего потом с этим снегом делать не
могла. Он лежал на столе белыми комками или таял в руках, не желая
ни собираться в форму, ни как-то еще демонстрировать свое волшебное
происхождение. Думаю, меня в итоге взяли лишь потому, что я
подходила под программу поддержки бедных. Академия получала на
таких, как я, деньги из казны, а потому было выгодно меня
зачислить.
— Ее тоже запиши, — сказал тогда
ректор, когда я закончила с демонстрацией дара, а Марко
переспросил:
— Снежинку? — и, подняв на меня свои
невозможно зеленые глаза, уточнил: — Как тебя зовут?
Помню, мое горло прихватил спазм, и
я не смогла издать ни звука. Чувствовала себя дурочкой, способной
только мычать. Пришлось ректору самому смотреть в списки.
— Одри Лайн, — произнес он и махнул
мне. — Идите получайте форму, учебники и ключ от комнаты в
общежитии.
— Снежинка, похоже, отмороженная, —
пошутил кто-то за моей спиной.
С тех пор прозвище и
прицепилось.
За воспоминаниями я не заметила, как
место за трибуной заняла Линда де Миртайн и теперь рассказывала,
как подавать заявку.
Нужно было написать сочинение на
тему «зачем мне это надо» и «почему на практику надо взять именно
меня». Лекси слушала с напряженным вниманием, а я откинулась на
спинку кресла.
В моем случае все было намного
проще. Мне это было не надо. Зачем напрягаться и что-то писать,
когда ясно, что на практику возьмут только благородных? Да и вряд
ли я со своим даром пройду хоть одно испытание. Только выставлю
себя на посмешище.
У Лекси тоже была водная стихия. И
за семестр, что мы проучились вместе, она освоила, как собирать
воду в шары и двигать их. Не боги весть что, но все же лучше, чем
мой бесполезный снег.
Да и архимаг де Норвин только что
упоминал, что в Ледяных горах опасно. Вот пусть гордецы вроде Марко
и рискуют жизнью. Мне же надо спокойно выучиться и получить диплом.
Он давал шанс найти приличную работу и главное — оберегал от
жрецов.
В Рейнерии к магам относились
строго. Любой, кто родился с даром, но не смог его освоить, был
обязан пройти ритуал разъединения. Жрецы храма Семи богов забирали
у человека магию, дабы он был не опасен для окружающих. За это даже
платили, поэтому многие приходили в храм сами. Поговаривали, что
разъединенные лишались не только дара, но и части души. Становились
нечувствительными к страданиям других, да и сами утрачивали
способность ощущать себя счастливыми. Может, конечно, слухи
преувеличивали. Но проверять на себе не хотелось.