В наступившей темноте и суматохе Барри выскользнул из STAR Labs,
унося с собой бесценный накопитель с данными. Это не была чистая
победа. Тоун остался на свободе, его личность не была раскрыта
миру. Но у Барри теперь было оружие. Оружие, способное уничтожить
его врага.
Вернувшись в свое логово, он первым делом внимательно изучил
скопированные данные. Это было даже хуже, чем он предполагал. Вся
жизнь Барри Аллена, вся его судьба – все было срежиссировано Тоуном
ради одной цели: заставить Барри стать достаточно быстрым, чтобы
Тоун смог вернуться в свое время. Убийство Норы было лишь
«необходимой корректировкой временной линии».
«Вся моя жизнь… жизнь этого тела… была ложью, построенной им, –
прошептал Барри, чувствуя, как внутри все закипает от холодной
ярости. – Но теперь я знаю правду. И я заставлю его заплатить. За
все».
Он подошел к своему импровизированному мемориалу – фотографии
Норы и Генри Алленов. Рядом он положил распечатку одного из файлов
Тоуна – прямое доказательство его вины.
- Я не остановлюсь, пока он не заплатит, – сказал он, глядя на
улыбающееся лицо Норы. – И я освобожу отца. Это только начало,
Тоун. Только начало.
Он посмотрел на свой костюм, на чертежи «молниевых батарей», на
логотип «Фотон Энерджи Солюшнс», который светился на одном из
мониторов. Война с Тоуном только начиналась. Но теперь у него были
союзники, пусть и невольные – Циско и Кейтлин, чья вера в Уэллса
была разрушена. У него были технологии. У него была цель.
Он вышел на крышу одного из заброшенных зданий, откуда
открывался вид на ночной Централ-Сити. Дождь прекратился, и город
сверкал мириадами огней. Он был один против всего мира. Циничный
попаданец, вынужденный играть роль героя. Но теперь у этой роли
появился новый, глубоко личный смысл.
Он знал, что Тоун не оставит его в покое. Он будет охотиться на
него, пытаться уничтожить. Но Барри был готов. Он больше не был
жертвой обстоятельств. Он сам стал обстоятельством. Силой, с
которой придется считаться.
На горизонте занималась заря нового дня. Дня, который принесет
новые битвы, новые вызовы. Но «Алая Вспышка» был готов. Гроза, так
долго собиравшаяся над Централ-Сити, наконец, разразилась. И он был
в самом ее эпицентре.
Прошло несколько недель
с той ночи в STAR Labs, когда маски были сброшены, и Харрисон Уэллс
предстал перед ним истинным чудовищем – Эобардом Тоуном. Барри, или
тот, кем он стал в этом теле, провел это время в лихорадочной
деятельности, но также и в глубоких, почти болезненных
размышлениях. Ярость, охватившая его во время столкновения с
Тоуном, была для него самого неожиданностью. Он, всегда такой
циничный, такой отстраненный от эмоций «оригинального» Барри, вдруг
почувствовал почти первобытную ненависть к человеку, искалечившему
столько жизней.