— У меня есть детальные отчеты о финансовом положении наших
крупнейших корпоративных клиентов. Может быть, стоит пересмотреть
кредитную политику?
— Безусловно, — я взял папки. — Но не только ужесточить
требования к новым кредитам. Нужно начать досрочное возвращение
наиболее рискованных займов.
— Под каким предлогом? — спросил Крэнстон. — Формально
большинство заемщиков выполняют свои обязательства.
— Пересмотр кредитных рейтингов, — предложил я. — Новые
требования к обеспечению. Повышение процентных ставок для
высокорискованных займов.
Крэнстон наливал себе еще виски, предлагая и мне:
— Знаете, Стерлинг, полгода назад я бы назвал ваши идеи
паранойей. Но сейчас... Сейчас я начинаю думать, что вы
единственный человек на Уолл-стрит, который понимает, что
происходит.
— Понимаю, потому что изучаю историю, — я отказался от добавки.
— Все, что происходит сейчас, уже случалось раньше. Просто в
меньших масштабах.
— И что показывает история? — Крэнстон откинулся в кресле.
— Что после каждого спекулятивного пузыря следует болезненная
коррекция. Чем больше пузырь, тем болезненнее коррекция. А нынешний
пузырь самый большой в истории.
Зазвонил телефон. Крэнстон снял трубку:
— Да... Понимаю... Завтра утром в восемь? Хорошо. — Он повесил
трубку и посмотрел на меня. — Это был Моргентау из Chase National
Bank. Просит экстренную встречу президентов крупнейших банков.
— Значит, проблемы не только у вас, — заметил я.
— Боюсь, что так, — Крэнстон встал. — Стерлинг, можете
присутствовать на этой встрече как консультант? Ваш взгляд может
оказаться полезным.
— С удовольствием, — я поднялся. — Но при одном условии.
— Каком?
— Не говорите другим банкирам о наших планах по диверсификации
резервов. Пока не убедитесь в их лояльности.
Крэнстон кивнул:
— Разумно. В такое время доверять можно только проверенным
людям.
Мы пожали руки, и я направился к выходу. В дверях обернулся:
— Джордж, еще один совет. Начните переговоры с канадскими
банками о взаимном кредитовании. Если ситуация ухудшится, нам
понадобятся международные партнеры.
— Канада? — удивился Крэнстон. — Почему именно она?
— Потому что канадская банковская система более консервативна. У
них меньше маржинальных кредитов, строже требования к капиталу
банков, — я улыбнулся. — К тому же, Канада географически близка, но
политически независима. Идеальный партнер для кризисного
времени.