Командир явно знал, что делает
— мы проходили над «опасным квадратом».
Через полтора часа показался
аэродром. Возле лётной полосы стояли «Шилки», за ними возвышались
капониры, под которыми укрывали БМП. В стороне были установлены
палатки инженерной роты и полевая баня.
В иллюминаторе был уже виден
главный терминал Кандагарского аэропорта. Те самые арки и
панорамные окна, большинство из которых разбито выстрелами, а на
самом здании ещё видны чёрные следы от взрывов.
Ми-8 начал снижаться, вибрируя
и притормаживая перед самым касанием бетонной поверхности. Есть
касание.
Бортовой техник открыл
сдвижную дверь, все начали выходить из грузовой кабины.
— Осторожно дамы! Наш лайнер —
это вам не «Аэрофлот». Тут трапа нет, — помогал девушкам один из
офицеров.
Юлия по-прежнему становилась
всё бледнее и бледнее с каждой секундой.
— Загоришь ещё, чудо ты наше,
— посмотрела на неё медсестра, которую болезненный вид девушки тоже
насторожил.
Я вышел из вертолёта последним
и уже на залитой солнцем стоянке осмотрел окружающую
территорию.
В голове всплывали разные
картинки из моего прошлого. Я сейчас будто смотрел на старые
фотографии, где были запечатлены наши базы в Афганистане. Никогда
бы не подумал, что придётся их увидеть вживую.
По всей стоянке самолётов
обвалования с размещёнными в них МиГ-23. Есть и пара МиГ-29, возле
которых охраны как у кортежа президента.
К ним выложены рулёжки
панелями металлических покрытий К-1Д. Те самые шершавые железные
плиты. Их я помню по дыркам в заборах.
Рядом с основной бетонной
полосой выложена ещё одна из этих же металлических
конструкций.
Транспортные Ан-12 и Ан-26
размещены перед зданием главного терминала аэропорта Кандагар.
Грузовой терминал тоже не пустовал, будучи стоянкой военной
техники.
В торце полосы началось
какое-то движение. Загудели двигатели, и из капониров начали
выруливать два МиГ-29. Похоже, что по тревоге подняли пару из
дежурного звена. Не прошло и двух минут, как два истребителя
вырулили на полосу и начали разбег. Двигатели ревут, а из сопел
МиГи отбрасывают чёрные выхлопные дымы.
— Опять в сторону Пакистана, —
стоял рядом со мной бортач, щурясь от солнца и наблюдая, как пара
выполняет отворот вправо.
— Часто? — спросил
я.
— В последнее время да. Весной
мы с Шахджоя и Калата работали по большому скоплению. Думали,
последние ростки деятельности «бармалеев» обрезали. Похоже, что
нет.