Ирина Петровна слушала очень внимательно, ее пальцы сжались в
кулаки. Седой видел, как в ее глазах, еще недавно полных тревоги,
загорелся огонек – отчаянной, почти безумной надежды.
«Гуль… Анклав… НИИ на севере…» – пробормотала она. «Слишком
много «если», Игнат. Слишком расплывчато. Но…» Она посмотрела на
Седого. «Что думаешь? Если это правда, хотя бы часть правды…»
Седой молчал с минуту, взвешивая. Легенда о гениальном ученом,
способном решить все их проблемы. Звучало как бред сумасшедшего. Но
альтернативы? Медленная смерть от удушья и голода на станции? Или
быстрая и почти гарантированная – в самоубийственной вылазке за
призрачным генератором или при попытке эвакуации?
«Риск огромный, – наконец сказал он. – Найти этого Давыдова,
если он вообще существует, да еще и вытащить его из лап какого-то
«Анклава»… это почти невозможно для нас. Но, – он усмехнулся без
тени веселья, – «почти невозможно» звучит чуть лучше, чем «совсем
невозможно». Если выбирать между тем, чтобы сидеть сложа руки и
ждать конца, и тем, чтобы попытаться сделать хоть что-то, пусть и с
мизерным шансом на успех… я выбираю второе. По крайней мере, это
будет осмысленное действие.»
Он посмотрел прямо в глаза Ирине Петровне. «Если есть хоть
малейшая зацепка, где искать этого профессора, и если вы решите,
что это наш путь – я готов пойти.»
Тетя Поля перекрестилась. Борода задумчиво поскреб свою густую
растительность на подбородке. Матвеич смотрел на Ирину Петровну с
затаенной надеждой.
«Хорошо,» – медленно произнесла глава станции, и ее голос снова
обрел твердость. «Значит, так тому и быть. Это наш последний довод.
Наша последняя ставка. Мы должны узнать все возможное об этом
профессоре Давыдове и о том, кто его держит. И если потребуется –
мы отправим экспедицию.»
Она обвела всех тяжелым взглядом. «Всем молчать об этом
разговоре. Паника нам не нужна. Нужна информация и трезвый расчет.
Седой, Борода, Матвеич – соберите все слухи, все обрывки сведений,
что когда-либо слышали о подобных вещах. Любая мелочь может
оказаться важной.»
Свеча на столе догорала, ее пламя становилось все меньше,
угрожая вот-вот погаснуть. Но в этом маленьком, душном «кабинете»,
в сердцах пяти человек, только что зародилась крошечная, почти
безумная, но все же – надежда. Надежда по имени Давыдов.