Глава 4: Искра Информации
Два дня минуло с той ночи, как «Маяковская» погрузилась в
полумрак и холод. Два дня, которые растянулись в вечность. Станция
жила на пределе. Тусклые огоньки самодельных жировых ламп, свечей и
редких, чудом работающих батарейных фонариков выхватывали из
темноты изможденные, тревожные лица. Воду выдавали строго по
пол-литра на человека в сутки, и очередь к единственной работающей
ручной помпе, которую Матвеич с Зубовыми спешно приладили к
резервуару, выстраивалась с самого рассвета – если можно было
назвать рассветом тот короткий период, когда на станции становилось
чуть менее темно из-за пробивающегося откуда-то сверху, через
многочисленные перекрытия и толщу земли, далекого света угасающего
дня.
Воздух стал тяжелым, спертым. Вентиляционные шахты, лишенные
принудительной тяги, почти не работали, и запахи нечистот, гниющих
отходов и немытых тел смешивались с чадом от буржуек, создавая
удушливую атмосферу. Люди стали раздражительнее, чаще вспыхивали
ссоры из-за лишнего куска грибного хлеба или глотка воды. Седой и
его немногочисленная охрана сбивались с ног, пытаясь поддерживать
хотя бы видимость порядка.
Поиски информации о профессоре Давыдове, предпринятые по приказу
Ирины Петровны, пока не давали никаких результатов, кроме тех
туманных слухов, что пересказал Матвеич. Седой и Борода опросили
всех старожилов, всех, кто когда-либо контактировал с заезжими
торговцами или сталкерами с других станций. Никто ничего
конкретного не знал. Легенда оставалась легендой, призрачной
соломинкой, за которую отчаянно цеплялось сознание.
Седой как раз заканчивал свой очередной обход, когда со стороны
южного периметра, считавшегося относительно спокойным и выходившего
к перегону в сторону «Новокузнецкой», донесся встревоженный крик:
«Смотритель! Седой! Быстро сюда! Человек!»
Сердце неприятно екнуло. «Человек» в этих краях далеко не всегда
означал «друг». Схватив АКМС наизготовку, Седой бросился бегом по
гулкой платформе, расталкивая любопытных, уже начавших стягиваться
к источнику шума. У баррикады он увидел двоих своих бойцов, Митьку
и Гришу, склонившихся над кем-то, лежащим на грязном бетоне. Рядом
уже хлопотала тетя Поля со своей медицинской сумкой.
«Что здесь?» – коротко бросил Седой, подходя ближе.
На земле лежал мужчина, одетый в потрепанный комбинезон сталкера
– смесь армейской формы и гражданской одежды, усиленной кусками
кожи и металла. Он был без сознания, его лицо – серо-землистого
цвета, покрыто испариной. Один бок комбинезона пропитался темной,
почти черной кровью. Рядом валялся видавший виды карабин СКС и
пустой противогаз.