Князь Николай Андреевич Горчаков лично встретил меня на крыльце,
не доверив такое важное дело дворецкому. Я воспринял появление
князя как знак особого уважения, но также и знак того, что князю
очень нужно мое решение относительно Юрия.
Я не стал мучить его ожиданием. Поздоровался и сразу же
сказал:
— Николай Андреевич, я готов увидеться с Юрием в самое ближайшее
время. К сожалению, дела не позволяют мне покинуть столицу. Вы
можете устроить так, чтобы Юрий приехал сюда сам?
На лице Николая Андреевича Горчакова радость смешалась с
недоверием.
— Вы даёте разрешение на то, чтобы Юрий приехал в столицу? —
переспросил он.
— Вот именно, — кивнул я. — Вы сказали, что он очень изменился в
лучшую сторону. У меня нет оснований не доверять вам. Пусть Юрий
приедет. Я с удовольствием встречусь с ним у вас дома.
— Благодарю вас, Александр Васильевич.
Справившись с собой, кивнул князь и поспешил сменить тему
разговора.
— Вы упомянули о скульпторе Померанцеве? Так чем я могу вам
помочь?
— Да, меня интересует Померанцев, — подтвердил я. — Скажите, вы
хорошо его знали?
— Знал? — нахмурился Горчаков. — С ним что-то случилось?
— А вы не знаете? — удивился я. — Год назад скульптор Померанцев
умер.
— Да что вы говорите? — искренне огорчился Горчаков. — Такой
талант! Да что там талант! Поверьте, Александр Васильевич,
Померанцев был гениальным мастером. Как жаль!
Искреннее огорчение князя говорило в его пользу. Я подумал, что
в глубине души князь Горчаков неплохой человек, только немного сноб
и не уверен в себе.
— Так насколько хорошо вы знали скульптора Померанцева? —
спросил я.
— Не слишком близко, — покачал головой князь. — Можно сказать,
это было обычное светское знакомство. Но мне повезло, я успел
заказать у него одну работу до того, как Померанцев отошел от дел.
Возможно, это была последняя его работа, но я не уверен.
— Понимаю, что вы не были знакомы близко, — кивнул я, — но меня
сейчас интересуют любые сведения. Вы можете хоть что-то сказать о
Померанцеве как о человеке? Какой у него был характер? Как он
жил?
— Арсений Померанцев был настоящим художником. — Улыбнулся
Горчаков. — Щедро сорил деньгами в те периоды, когда у него были
деньги. Сам решал, браться ему за заказ или нет, и никогда не
учитывал пожелания заказчика.
— Как это? — удивился я.