Иван Палыч успел вовремя. Уже
объявили посадку, и к платформе, пыхтя, подошел локомотив,
окутанный клубами дыма и пара.
Извозчик домчал доктора до госпиталя
за двадцать минут. Пришлось дать лишний пятак — за скорость.
— Благодарствую, барин! Н-но!
Тряхнув густой, белой от инея,
бородою, возница подогнал лошадь.
За столом, на посту, сидела старя
знакомая — дежурная сестричка.
— Здравствуйте, Юленька! — сняв
шапку, молодой человек широко улыбнулся. — Что, господина
Гробовского еще не выписали?
— Ой! Иван Палыч! — узнав,
обрадовалась девушка. — Как там у вас с тифом? Боретесь?
— Да куда ж нам деваться-то?
— А господина Гробовского только на
той неделе выпишут. Я слышала, как доктор говорил.
— Так я пройду, навещу?
Постучав, доктор толкнул дверь.
Поручик, все в том же халате, сидел на заправленной койке и читал
«Русское знамя». На этот раз не ругался, скорее, наоборот.
— Здравствуйте, Алексей Николаич!
— А! Господин Петров… — Гробовский
отвлекся от газеты. — Что-то вы зачастили?
— На этот раз — по делу к вам…
— Тогда в коридорчике постоим,
поболтаем.
Кивнув, поручик поднялся на ноги и,
оглянувшись на соседей, вышел в коридор следом за Иваном
Палычем.
А что терял Иван Палыч, рассказывая
все про свое дело с поддельной подписью? Ничего. А Гробовский —
человек опытный. Может, чего и подскажет.
Он слушал доктора очень внимательно,
иногда задавая вопросы, после чего задумчиво уставился в окно.
— Вот что, любезный… Дам я тебе один
адресок. Любопытный господин — гравер и резчик. Мы его привлекаем в
качестве эксперта, так что справку дадим… Он вам все скажет, что по
поводу вашей бумажки думает. И про подпись, и про печать… Что
касаемо вашей санитарки… Мало вериться, что она. Составь-ка список,
кто с ней ближе всех? Кто часто общается? Домашние — не
исключение…
— Понял, Алексей Николаевич! Спасибо.
Выздоравливайте… ну а я побежал.
Гравер жил неподалеку от госпиталя,
так что молодой человек с удовольствием прошелся пешком.
Вот и нужная улица, дом — обычная
«доходная» шестиэжтажка, что строили богатые купцы.
Третий этаж… А гравер не такой уж и
бедный! Просторное парадное, лестницы, лифт…
«А. П. Везенцевъ, мастеръ-граверъ» —
гласила висевшая на двери латунная табличка.
Доктор покрутил звонок.
— Иду… иду уже…
Щелкнул замок. Дверь нерешительно
приоткрылась.