Грег хлопнул меня по плечу и повёл рукой, явно гордясь
корветом.
— Это Жанна! Наша любовь и краса! Как истинная баба, других баб
на дух не переносит! Какую не захватим, так та в воду прыгает.
Видать проклятие какое-то.
Судя по запаху от команды, выстроившейся на берегу, проклятье
тут совершенно ни при чём. От вида грязных, просоленных лиц с
явными признаками начинающейся цинги, меня замутило. К счастью, я с
ними ненадолго.
На самом корабле юнги и младшие матросы скоблят палубу, орудуя
массивными рубанками. На меня взглянули дико, словно увидели
единорога, вышагивающего мимо. Мика уже сидит на свёрнутом канате и
что-то рассказывает двум пиратам, активно жестикулируя.
Грег идёт впереди, зычно раздавая команды и отвешивая
подзатыльники. Следом за нами на борт вкатывают пузатые бочки с
провиантом и водой. Я же пошёл вдоль фальшборта, невольно
предаваясь воспоминаниям. Странно, если не считать героев,
оборотней и вампиров, из прошлого я встречал только руины, а вот
корвет, да ещё на плаву! Вот этого я точно не ожидал. Даже
интересно, где они его откопали.
Древний корабль оживает на глазах, скрипят люки трюма, воздух
наполняется добротной руганью. Пираты скалятся, чуя поживу. Почти у
всех на поясах длинные ножи, мечи носит всего несколько человек. На
мой деревянный поглядывают со смешками, но стоит посмотреть в их
сторону, умолкают и отводят взгляд.
Последним на палубу вкатили несколько бочонков, помеченных
красной краской. Грег проследил за моим взглядом и с ухмылкой
пояснил:
— Иногда надо сжечь следы.
Мне выделили гостевую каюту, комнатушку, в которой я едва смог
разогнуться. Вместо кровати — гамак с подушками и облезлым одеялом.
Королевская роскошь по пиратским меркам. В углу брошено сено,
возможно, прикрывает крысиную нору. В подтверждении догадки под
сеном запищало и зашебуршилось. Я закатил глаза и бросил вещи в
гамак. На столе, прибитом к полу, следы от удара ножом, словно
пытались заколоть.
Пахнет старым деревом, но на удивление, без вони. Возможно,
после пиратов у меня отбило нюх. Пол слегка покачивается, я совсем
отвык от этого чувства. На верхней палубе зычно заорал капитан,
толстый канат ударился о борт, и корабль пришёл в движение. Скопище
древних досок, гвоздей и клея, устремилось в океан, влекомое
течением.
Я выдохнул и опустился гамак, подтолкнув мешок с вещами, меч
бросил на стол. Сначала боялся, что пираты окажутся оборванцами на
лодке, едва знающими, как поднять парус. Однако, то, что они
сохранили корвет и смогли на нём подняться по реке, говорит о
многом. Пусть корабль в плачевном состоянии, но такой манёвр
требует определённого мастерства и слаженности работы.