Ирландия. Тёмные века — 2 - страница 8

Шрифт
Интервал


— Бран! — Руарк вынырнул из тумана, лицо его покраснело от быстрой ходьбы. — Третья когорта опоздала на сбор. Говорят, у них сломалась ось у повозки с болтами.

— Пусть тащат на себе, — процедил я, разворачивая свиток с перечнем запасов. Чернила расплылись от утренней сырости. — Если к полудню не будут на месте — тысячник Коналл отправится чистить выгребные ямы. На месяц.

Руарк хмыкнул, поправляя ремень с эйритовым кинжалом. Его взгляд скользнул по рядам деревянных ящиков, уложенных вдоль стены. В каждом — по пятьсот арбалетных болтов, упакованных в промасленную кожу. Мы потеряли два таких ящика прошлой зимой — крысы сгрызли и кожу и деревяные части болтов, так как они были пропитаны жиром для защиты от вечной сырости. Теперь каждый гвоздь проверяли лично.

— Новобранцы из Лейнстера опять путают лево и право, — проворчал он, подбирая с земли обрывок льняной нити. — Вчера двое прострелили себе ноги на тренировке. Лекари орут, что не успевают заготавливать тысячелистник.

Я сжал пергамент так, что хрустнули суставы. Два года мира. Два года, пока старые волки легиона учили щенков не гадить в общий котел. Но щенков оказалось вдвое больше, чем волков.

— Отправь провинившихся в обоз. Пусть таскают навоз для полевых кухонь, — приказал я, направляясь к складам. Сапоги чавкали в грязи, оставляя следы, которые тут же заполняла мутная вода.

Запах свежемолотой ржи ударил в ноздри, едва я переступил порог амбара. Двадцать каменных цилиндров, каждый высотой в два человеческих роста, подпирали сводчатый потолок. На каждом — выжженная метка: «Осрайге, урожай 869», «Лойгис, ячмень 870». Зернохранилище Гаррхона напоминало языческий храм, где вместо идолов поклонялись сытости.

— Шесть тысяч мер, — монах-счетовод Кассиан постучал костяшками по дубовой бочке. Его пальцы, изуродованные морозом в детстве, ловко перебирали глиняные бирки. — Еще три каравана идут из Уи Хенкселайг. Если, конечно, Мунстер не перехватит у брода...

— Перехватят — узнают, как быстро мы можем заставить их подавится награбленным зерном, оно застрянет у них в глотках, — перебил я, запуская руку в зерно. Сухие зернышки просочились сквозь пальцы, звеня, как мелкие колокольчики. Проверка на гниль. Ни одной черной крупинки. — А солонина?

Кассиан кивнул в сторону подземных хранилищ, куда вела узкая лестница: