Правит там честно и справедливо
(хотелось бы верить, впрочем, если у него в наместниках такой
козел, как Финн, то в этом стоит усомниться) Ярл Асмунд Одноглазый,
владетель всего нашего фюлька. Фюльк – это ярлово владение, на них
разбита вся земля наша. Ну, почти вся: все крупные поселения по
берегам моря расположены, или по берегам рек, тех, что покрупнее. А
вглубь страны если поглядеть, так там вроде и ничья земля
получается, ярлам она, похоже, и ни к чему, живет если там кто-то –
то и пес с ним, проблем не доставляют. Это если люди. Но мы в леса
излишне далеко от поселений стараемся не забираться: от нашего
борга примерно на полторы сотни миль землю знаем, а что там дальше
- такие же леса да болота. Нечего морскому народу там делать,
а дичи и поближе хватает.
Только возле борга разную дрянь вроде
тех же троллей, выворотней, лесовиков и тому подобных, повывели,
дальше же в лес им раздолье, так что, если собираются охотники
зимой за лосями там, кабанами далеко от деревни или борга – то
ватагу стараются большую собирать. И поэтому же поселения стенами
огораживаются, чем выше и прочнее – тем лучше, а хутора –
частоколами: не только медведь любопытный или кабан может на огонек
заглянуть, отнюдь не только. Поэтому и спал я первую ночь в лодке,
на якоре, в небольшой бухте – безопасности для.
Я не трусливый, кстати, я –
осторожный.
Кстати, про семь-десять дней до
Хагаля – это я погорячился. Столько плыть на кнорре или шнеккере,
под большим парусом и с крепкими карлами на веслах, а на своей
лодке я как бы не в два раза дольше добираться буду, и то, если
погода позволит: лодка у меня не для моря все-таки, борт низкий,
чуть волна повыше – и отведать мне водицы соленой.
А красива наша земля все-таки, нет
прекраснее края на свете (я, правда, других краев не видел, но все
равно, знаю точно). Полоска берега с янтарным песком, а далее
стеной стоит лес. Вековые сосны, десятки ярдов высотой, могучие
дубы, разлапистые ели, березы и ясени. Реки наши полны рыбой, но мы
берем лишь лосося, когда он осенью идет на нерест, а рыбачим больше
в море, в лесу же полно разной дичи. Дед Торвальд, правда, ворчал,
что скудная наша земля, нищая – повидал он, дескать, и земли за
морем, и от нас далеко на западе. Так вот там, дескать, изобилие,
пивные реки и золотые берега, но по мне так – лучше чем у нас нигде
и нет. Ворчать то дед ворчал, но вспоминал рассказы деда уже
своего, при жизни которого наш народ в эти края явился, там, откуда
мы пришли, вроде как, еще и похуже было.