— Это не твои воспоминания, — зашептал голос, одновременно мой и
не мой. — Ты — Лазарь Аквилон, двадцати лет от роду, студент
младшего курса Императорской академии Практической и Бытовой
магии.
Я почти физически ощущал, как две личности столкнулись внутри
одного тела. Студент отчаянно цеплялся за свои слабости и привычки,
за свои мечты о карьере провинциального мага-ирригатора, за свою
любовь к булочкам с яблоками и корицей, которые он покупал в
пекарне, прогуливая пары.
«Ты — Архимаг Глубинных Течений,» — настаивал другой голос,
более глубокий, властный. — «Создатель Лазурного Свода, повелитель
водных стихий, тот, чьё имя шептали со страхом и восхищением. Эта
жизнь — лишь мгновение для тебя, временное пристанище для твоей
древней души.»
Мгновение эти две половинки отчаянно боролись во мне, а потом
вдруг сложились как две детали одной головоломки.
Щелк!
И я стал целым.
Воспоминания хлынули потоком.
Я видел, как сотни сильнейших боевых магов Совета прорывался
через защитные барьеры, как их аура искажала привычные подводные
течения. Совет объявил меня еретиком — за то, что я осмелился
достичь непревзойдённого мастерства в водной магии, за то, что
отказался подчиняться новым ограничениям.
Ученики и старейшины, готовые умереть за меня и за свободу
магического искусства.
Я велел им всем спасаться, чтобы сохранить секреты стихийной
магии, а сам принял бой. Неравный, но давший моим последователям
возможность укрыться.
Когда мои силы иссякли, я использовал ритуал Вечного Течения,
растворил своё физическое тело в водовороте чистейшей энергии.
А часть сущности спрятал в перстне с сапфировой каплей — том
самом, что сейчас в качестве медальона висел на моей шее.
Прошли века или тысячелетия — не знаю. Но именно сейчас пришло
время вернуться.
Вспышка закончилась так же внезапно, как началась. Время снова
потекло, и я вновь увидел творящийся на палубе кошмар.
Обер-майор, мой конвоир в панике, палил из револьвера в монстра,
но только привлекал этим внимание существа.
— Бесполезно! — крикнул я, но он не слышал меня в общем
гвалте.
Пули проходили сквозь маслянистую тушу монстра и растворялись в
ней, как камни, брошенные в болото.
Тварь дёрнулась, замерла на мгновение, а затем её внимание
целиком переключилось на конвоира. Три щупальца одновременно
взметнулись над палубой, словно кобры перед броском, и замерли,
нацелившись на побледневшего офицера.