Две были женщины. Одну я не распознал наверняка — то ли хрупкий
юноша, то ли девица. Вторая — яркорыжая, глаза как угли, лет
двадцать.
— Мой отец стар, но мы, Теан, всегда являемся на зов! — заявила.
— Я тренируюсь с копьём и арбалетом с шести лет. Моя магия
испепелит врага даже в кольчуге!
Я попрошу Адель отметить её. Может, возьмёт в свиту. Этот мир
похож на мой. Женщина слабее, магия едва ли компенсирует. Но если
компенсирует — это уже не женщина. Это сила.
Полсотни вассалов не явились вовсе. Все прислали гонцов. Вдовьи
земли. Бездетные. Или мужчины погибли. Часто — в моих же
войнах.
— У других Великих Семей хуже, — сказал Фанго. — У вас ещё
хорошо.
— А если считать ваших вассалов с других частей Долины, —
прогудел Сперат.
Итвис всё ещё держат клятвы вокруг Тельтау — около сотни
вассалов. Род Эйрика Кровавой Секиры — пример. Ещё двести рыцарей
выставляет Бурелом. Леон съездил, устроил смотр. Вернулся
счастливый, как кот побывавший в подвале со свежей рыбой.
— Даже если мы всё потеряем, у предгорий вас ждёт армия! —
сказал он.
По его словам, там не просто все в наличии. Среди них — носители
редкой элементальной магии. Не отец мой, не Гонорат, но школа —
есть. Огненные бичи, змеи, проникающие в щели доспехов.
— И форма магии, — добавил он, — подтверждает их преданность
роду. Змеи, сеньор. Красные, огненные. Ваши.
Среди них — мои родственники. Третьи, четвёртые степени роства.
Только двоюродных племянников — человек десять. Я их на службу не
взял. И не жалею. У Итвис длинная история внутренней резни. Мы уже
едва не перебили сами себя себя дважды.
Это моя слабость. Я, по сути, один и представляю собой весь Дом
Итвис. Сейчас, конечно появился Ивейн… Но даже самая малочисленная
Великая семья после меня — Роннель. И там уже сразу шесть мужчин в
трёх поколениях. Когда мой отец зачищал себе дорогу к трону из
костей от своих родственников, Роннель стали целью для Вирак.
Вирак — самые тёмные. Грубые. Их избегают. Они приходят — и
кровь льётся. Но и Роннель не лучше. Вирак — топор. Роннель — шёпот
и проклятие.
Каждая Великая Семья — сгусток магии, легенд и интересов. У
каждой — своя сфера неприкосновенности. Роннель, к примеру,
изначально были судьями и законниками. Когда их было больше.
Есть характерная деталь: местные чернила — блеклые. Подсыхают,
становятся полупрозрачными. Натурпродукт, хендмейд. За стеной
писарь толчёт корешки, натирает что-то, настаивает два месяца — и
вот, готово. Таким и пишут. Всё настолько плохо, что Катамир
научился колдовать над своей писаниной, чтобы она оставалась
чёткой. Есть, конечно, хорошие чернила с алхимической основой — ими
славится Цветочный город. Но они редки и в разы дороже.