— Правильно. Только не
раскисай и не напивайся перед учёбой.
— Постараюсь, — я же
отключился и посмотрел на девушек. — Может, водки
выпьем?
— Выпьем, — уныло отозвалась
Лола, а Даша молча кивнула.
И я, подняв безжизненное тело
Лены на руки, направился прочь из потусторонки.
Временем
позже
Я организовал похороны Лены на
самом престижном кладбище. Участок выбрал в аристократической
части, где под мраморными плитами покоились представители древних
родов. Несмотря на предательство, она заслуживала достойного
прощания — такова была цена нашей общей истории.
Церемония проходила в строгом
соответствии с традициями. Гроб из черного дуба с серебряными
накладками поблескивал под хмурым небом, венки из белых роз и
лилий. Отца Михаила — лучшего мага-священника города — тоже нанял.
А серые тучи затянули небо, словно сама природа скорбела о
загубленной душе.
— Не могу поверить, что ее
больше нет, — едва слышно прошептала Даша, стоя рядом со мной у
гроба. Слезы прочертили блестящие дорожки на ее бледных щеках, и
она не пыталась их скрыть.
Саша же молчала, превратившись
в живую статую. Она до сих пор отказывался принимать реальность
произошедшего — Лена и для нее успела стать подругой.
— Костя, — обратилась она ко
мне, когда священник закончил последнюю молитву, и его голос
прозвучал хрипло, — я все еще не могу поверить, что Лена... что она
предала нас. Помнишь, как она бросалась в самое пекло, прикрывая
наши спины? Сколько раз рисковала собой ради команды?
Лола же, стоявшая поодаль,
вдруг подняла голову. В ее глазах плескалась смесь горя и
недоумения.
— А помнишь, как она спасала
меня несколько раз? — голос ее дрожал, как натянутая струна. —
Неужели все это было лишь... прикрытием? Чтобы потом убить меня, и
никто бы не заподозрил ее с Юлей?
— Именно так, — я кивнул. —
Умный ход — создать репутацию защитницы, чтобы в решающий момент
никто не усомнился в твоих мотивах. И если бы не наше
расследование, ты бы не дожила до середины учебного года. А все
подозрения пали бы на кого угодно, только не на них.
И мы простились с Леной в
тягостном молчании. Никто больше не произнес ни слова упрека —
мертвых не судят, но и не прощают. А после кладбища направились в
«Старый город» — небольшой бар в историческом центре, где подавали
качественную водку и простую, но добротную закуску. Я заказал
бутылку «Белуги» и селедку с черным хлебом, хотя аппетита не было
ни у кого из нас — впервые наверное за все время.