Отпив воды из фляжки, я
добавил.
— Ветерок, а на
разведку!
— Понял, начальник, — зевнул
прозрачный засранец.
Но тут меня с невинной улыбкой
на лице спросила Смертушка.
— Можно я подниму парочку
японских трупиков? — пропищала она сладким голоском, который
контрастировал с жуткой просьбой.
— Пока рано, малышка.
Терпение.
Атака началась с первыми
лучами рассвета. Красный с оглушительным ревом ринулся к
центральному корпусу, его лавовое тело оставляло дымящиеся
расплавленные следы на асфальте. Японские пулеметы открыли бешеный
огонь, но пули просто испарялись, не достигнув цели. Росток семенил
рядом, его цветочки теперь почернели с кровавыми прожилками —
мертвая энергия изменила их до неузнаваемости, превратив в символы
увядания.
Лола вдруг взвыла — протяжно,
дико, и ее зов подхватили волки. Но это были уже не те благородные
звери, что некогда служили ей верой и правдой. Мертвая энергия
превратила их в нечто ужасающее — шерсть стала пепельно-серой,
глаза полыхали адским красным пламенем, а когда они поднимались на
задние лапы, передние конечности обращались в костлявые руки с
длинными когтями. Один из волков подхватил брошенную японскую
винтовку и начал стрелять, держа оружие по-человечески — зрелище,
от которого кровь стыла в жилах.
— Вперёд! — взревела Лола,
взмахнув топором над головой.
Я метнулся влево, облачаясь в
каменную броню. Чакрам просвистел в воздухе смертоносной дугой,
снося головы японским снайперам. А Сосулька изрыгал проклятия,
воздвигая ледяные бастионы.
— Мать их за ногу, эти
узкоглазые совсем крышу потеряли! — рычал он, обрушивая на
противника град ледяных пик.
А Твердолоб вращался в
смертельном танце тхэквондо, дробя черепа врагов ударами ног.
Некромантическая энергия превратила его боевое искусство в орудие
массового уничтожения. Тем временем из подвала показались Даша и
Саша. Даша являла собой воплощение смерти — её арбалет извергал
болты из концентрированной темной материи, а вокруг неё кружили
тени, высасывающие жизненную силу из японцев. Стоило ей посмотреть
на раненого врага, как тот мгновенно превращался в высушенную
мумию.
Ну а Саша... Саша стала
кошмаром наяву. Её полувампирская сущность, пропитанная мёртвой
энергией, породила нечто невообразимое. Она обратилась в гигантское
печенье-зомби с гниющими краями и пылающими красными изюминками
вместо глаз. Её сладости превратились в яд — японцы, отведавшие их,
корчились в предсмертной агонии.