Он отдал приказ отыскать живых, хотя сомневался, что сможет найти кого-то. Мертвых следовало сжечь – и солдат, и напавших галлов, – перед смертью все были равны.
Мужчина бродил меж павших, но везде видел одно и тоже – навеки застывшие тела, неестественно раскинутые руки и ноги, гримасы боли на неподвижных лицах. Слабый стон привлек его внимание. Покрытый запекшейся кровью, привалившись спиной к стене, сидел Тит Юний. Одной рукой он зажимал страшную рану на животе, один вид которой не оставлял надежды на исцеление, другой бережно придерживал голову мертвенно-бледной Эбхи.
– Она… – задавая вопрос, легат уже знал ответ.
– Мертва... – с трудом ответил Тит. Голос его то и дело прерывался. – Проклятые варвары... напали на рассвете, когда мы спали… Мы дрались до последнего, но их было больше... Они никого не пощадили, никого…
Приступ кашля несколько минут сотрясал тело командира. Губы его окрасились кровью, которую он поспешил стереть тыльной стороной пыльной ладони.
– Мне недолго осталось, – произнес он. – Выполни мою последнюю просьбу: найди пару монет для Эбхи... Хочу, чтобы в загробном мире она была рядом со мной.
Марк кивнул. Тит продолжил:
– Спасибо, и еще… Я спрятал Уну перед началом боя в погребе. Если она пережила свою мать, прошу, не оставь ее. У нее больше никого нет... Не знаю, жив ли кто-то из ее родных, но разве примут они назад дочь женщины, жившей с римлянином?! У меня есть немного денег, на первое время… Прости, умираю, оставаясь твоим должником…
Марк ничего не успел ответить, привлеченный шумом.
– Мама! – раздался детский голос.
Мужчины обернулись и увидели девочку. Она блуждала меж тел, иногда падала, но снова поднималась и продолжала поиски.
– Нашли ее при разборе завалов, – отрапортовал подошедний легионер.
– Мама! – голос прозвучал совсем близко. Уна упала на колени рядом с телом Эбхи. – Отец!
– Милая моя девочка, – Тит слабо улыбнулся, – не о таком будущем я мечтал, но судьба распорядилась иначе... Я доверяю тебя легату Флавию. С этого дня у тебя начнется новая жизнь. Ты уедешь в Рим, увидишь столицу мира, узнаешь новых людей.
Он с трудом поднял руки, коснулся головы девочки, словно благословляя ее. Голос его становился все тише.
– Нет, нет, – протестовала Уна, сжимая холодные руки матери.
– Я позабочусь о твоей дочери. Спи спокойно, Тит Юний, – пообещал Марк. Никто ему не ответил. Только долго плакала девочка, пока не потеряла голос.