Подходить ближе я не стала даже ради
приличий. Оба мужика меня конкретно пугали. Рослые, крепкие, они
легко скрутят чугунный лом в узел, а зубами перегрызут шею медведю.
С высокой долей вероятности, буквально. Но ещё больше пугали клинки
на их поясах — качественная сталь вся в чуть заметных царапинах
частого использования по прямому назначению.
Ректор с неприкрытым подобострастием
кивнул родителям Васи:
— Приятно видеть вас в стенах
Александровского института, ваше превосходительство Анатолий
Евгеньевич. Ваше сиятельство Лариса Сергеевна. — Затем повернулся к
бритоголовому мужику: — И ваше превосходительство Лев Дмитриевич.
Признаться, ваш визит удивил...
Тот поднял руку, вынуждая ректора
замолкнуть.
— Ситуация с Василисой Тобольской в
определённой степени затрагивает и мою семью, — этим бы голосом да
лёд в коктейли намораживать!
Генерал-лейтенант покладисто
согласился:
— Вы, конечно, правы. Красноярских
это тоже касается. Жаль, мы собрались здесь при столь далёких от
доброго повода обстоятельствах.
— Ещё каких далёких, — процедил отец
Васи, тщательно сдерживая ярость. Продолжая сверлить меня колючим
взглядом, он подошёл ближе и остановился на очень некомфортном
расстоянии в два метра. Его кулаки сжались с характерным хрустом, и
я вдруг пожалела, что не сиганула в окно, пока был шанс.
— Васенька, это правда? — запричитала
мама. — Кровавый ритуал не шутка, как же ты впуталась в него...
— Заткнись, Лариса! — зло рявкнул
отец, не поворачиваясь к ней. — Это всё твоё воспитание. Вырастила
инфантильную дуру по своему подобию! Хорошенькое личико, а в голове
ни капли благоразумия и никакой ответственности, одни тряпки-цацки.
Да она, по-моему, вообще не человек. Бывают тупые люди, но какая-то
причинно-следственная связь в их поступках есть, а Вася, б****,
мыслящий булыжник какой-то, на других принципах просто! Причём
х**** мыслящий, судя по результатам. Вся в тебя!
Мама опустила глаза в пол и порывисто
вжала голову в плечи, словно опасаясь удара.
— Уважаемый, — я рискнула влезть в
разговор. Хотя, какой он «уважаемый» после столь грубой отповеди в
мой адрес? — Не нужно оскорблять женщину, тем более собственную
жену. И в отношении меня выбирайте выражения.
— ЧТО?!
От его крика апельсиновый «сок» в
моём желудке настойчиво попросился наружу, пришлось хорошенько
напрячь силы, чтобы не дать ему совершить побег.