Спец по апокалипсисам. Звучит гордо. Жаль, что апокалипсисы эти
обычно заключаются в криво написанном SQL-запросе или отвалившемся
индексе. Не совсем то, о чем я мечтал, когда поступал в ИТМО на
прикладную математику.
Я открыл удаленный доступ к серверам «ПромТехСнаба».
Логи, дампы, конфигурационные файлы — все как обычно. Знакомая
до боли картина. Минут пятнадцать ушло на то, чтобы локализовать
проблему. Какой-то особо одаренный пользователь, видимо, решил
самостоятельно «оптимизировать» систему и снес к чертям пару
критически важных таблиц. Классика. Еще полчаса на восстановление
из бэкапа и написание короткой инструкции для «одаренных
пользователей» о том, куда не следует нажимать свои шаловливые
ручки. Работа сделана. Быстро, эффективно. Влад будет доволен.
Клиент — тоже. А я…, а я снова почувствовал эту знакомую тоску. Как
будто забиваешь микроскопом гвозди. Да, гвоздь забит, но ощущение,
что инструмент используется не по назначению, остается. Хотелось
чего-то… другого. Задачи, где нужно было бы действительно напрячь
мозги, применить все то, что я знаю и умею, а не просто латать дыры
в чужих кривых системах. Но пока таких задач на горизонте не
предвиделось.
***
Вечер встретил меня пустой парковкой у офиса и все тем же
моросящим дождем, который, кажется, и не думал прекращаться.
Домой добирался на автомате, снова погрузившись в спасительную
капсулу наушников, где Гребенщиков что-то философствовал про «поезд
в огне». Мысли текли вяло, как Нева в безветренную погоду.
Усталость после рабочего дня была не столько физической, сколько
моральной. Опять это ощущение, что день прошел, а ничего
по-настоящему важного или интересного не случилось. Просто еще одна
отработанная смена в шахте по добыче рутинных IT-решений.
Ключ привычно скрипнул в замке.
Я ожидал увидеть пустую квартиру, тишину и возможность спокойно
завалиться на диван с книгой или очередной серией какого-нибудь
научпоп-сериала. Но из комнаты доносился приглушенный звук — Маша,
значит, сегодня решила осчастливить меня своим «набегом». В
прихожей валялись ее кроссовки — ярко-розовые, как фламинго,
забредший в питерскую подворотню. На вешалке — ее легкая куртка.
Значит, «набег» был спланирован заранее, по крайней мере, с ее
стороны.
Маша обнаружилась на диване, с ногами, поджатыми под себя, и с
телефоном в руках.