Никак тихо тявкнул, будто соглашаясь.
Мы вышли из квартиры, оставив дверь приоткрытой. Солнечный свет
медленно заполнял старую комнату. Он лёг на лицо деда, словно
последний прощальный поцелуй.
***
Я вышел из подъезда и тяжело опустился на скрипучую лавочку у
входа. Телефон в руке казался свинцовым. Никак устроился рядом,
ткнувшись носом в мою ногу.
Сглотнув, я набрал номер скорой помощи.
— Скорая помощь. Что случилось? — сухой голос оператора.
— Человек умер. Пожилой мужчина. Восемьдесят четыре года. Улица
Мира, дом шестьдесят три, квартира двадцать два, — выдавил я. — Я
его внук.
— Насильственная смерть?
— Нет. Кажется, просто возраст.
— Бригада выехала.
Связь оборвалась так резко, будто меня выключили вместе с
телефоном. Я посмотрел на серое утреннее небо. Оно было тяжёлым и
промозглым, как моё настроение.
Опять разблокировал телефон и набрал полицию. Ответили
быстро:
— Полиция. Дежурный старший лейтенант (дальше была какая-то
скороговорка). Что у вас?
— Смерть в квартире. Улица Мира, дом шестьдесят три…
— Почему сразу не сообщили о насильственной смерти? — перебил
невидимый дежурный. — Вы кто такой?
— Каримов. Стас Каримов. Я внук. Насильственной смерти нет.
— На месте оставайтесь. Наряд будет через десять — пятнадцать
минут. Встречайте.
Положив трубку, я уставился на экран. Пальцы машинально
прокрутили список контактов. Остановились у надписи:"Роман —
брат".
Палец застыл над кнопкой вызова.
Предательство Романа встало перед глазами так живо, что я едва
не швырнул телефон об асфальт. Вместо звонка я набрал короткое
сообщение: "Дед умер." И отправил.
Прошло около десяти минут. Подъехала скорая. Медработники,
наверное, фельдшера — двое мужчин лет под пятьдесят с тяжёлыми,
усталыми лицами — вышли из машины.
— Ты Каримов? — спросил один.
— Да.
— Где тело?
Я молча повёл их наверх.
Они спокойно и быстро делали свою работу. Внимательно осмотрели
деда, подтвердили смерть. Заполнили какие-то бумаги.
— Старческая, — буркнул один. — Но без полиции забирать не
можем.
Они остались ждать в коридоре. Открыли форточку на площадке.
Тот, что повыше закурил, глядя в окно. Я стоял чуть в стороне,
чувствуя, как сдавливает грудь. Второй фельдшер махнул подбородком
в сторону окна. Первый, с сигаретой, так же молча кивнул.
Через минуту я понял, что подъехала полиция.