Я аккуратно остановил "Калину" чуть дальше автобусной остановки,
заглушил двигатель и погладил Никака по голове.
— Ну что, дружище, время приключений? — пробормотал я. Пёс тихо
фыркнул, будто соглашаясь.
Я вышел из машины, проверил, что ключи в кармане, дверь
захлопнул на сигнализацию. Никак шмыгнул за мной, его уши были
прижаты, а взгляд сосредоточен. Оглядываясь по сторонам, мы с псом
скользнули вдоль стены станции метро. Сквозь городской шум где-то
вдалеке я слышал смачные ругательства и редкий звон металла о
бетон.
Я осторожно выглянул из-за угла. Вся группа в чёрном теперь
действительно отошла метров на пятьдесят. Они пытались
перегруппироваться, отбиваясь от разъярённых дорожников. Работяги,
повизгивая от восторга, размахивали инструментами, словно викинги в
ходе налёта. Теперь в проходе у стены, там, где чернела невзрачная
железная дверь, никого не осталось.
Она выглядела маленькой, узкой, почти незаметной — такого рода
дверь, на которую обычный человек не обратил бы внимания, думая,
что это выход для обслуживания метрополитена. На стене, рядом с
косяком, я заметил тонкий, еле различимый знак, нарисованный чем-то
чёрным, похожим на сажу. Место было правильным. Сердце заколотилось
сильнее.
Я быстро оценил обстановку: рабочие увлеклись дракой, культисты
заняты обороной — все взгляды устремлены туда, дальше по улице.
Шансы незаметно пройти к двери были неплохими. Я вдохнул через нос,
на мгновение закрыл глаза, собрался.
— Ну что, Никак? Пора. — тихо сказал я. Пёс вскинул голову,
глаза его сверкнули тёмным блеском. Он шёл рядом, мягко, почти
неслышно. Подойдя к двери, я ещё раз оглянулся: никто даже не
смотрел в нашу сторону.
Ручка оказалась металлической, массивной, с облупленной краской.
Я стиснул её — металл был холодным и неприятным на ощупь, как
змеиная кожа. Дёрнул. Тяжело, с лёгким скрипом, дверь подалась. За
ней зияла тьма.
Вздрогнув, я на секунду замер. Мелькнула мысль: "А может, ну его
к чёрту?" Но Никак ткнулся носом в мою ногу, как бы говоря: "Время
пришло."
Я глубоко вздохнул, перехватил дверь другой рукой, придержал и
шагнул внутрь.
Дверь с мягким щелчком закрылась за моей спиной.
Я на секунду замер, прислушиваясь. За дверью остался насыщенный
уличный гул — крики, мат, какие-то глухие удары. Здесь же было
тихо. Слишком тихо.