Губы шевельнулись и горящий заговорил. Его голос хрипел, как
будто огонь выжигал слова прямо из горла.
"Ты… ты должен…" — начал он, и человек за рулём рефлекторно
наклонился ближе к стеклу, пытаясь разобрать, что тот кричит. Дым
клубился, пламя лизало капот, оставляя чёрные следы, а голос звучал
всё громче и громче: "Ты должен остановить это!"...
Я рывком сел в кровати, выныривая из долгого кошмарного сна.
Холодный пот стекал по вискам, простыня липла к телу, как мокрая
тряпка. Картинка перед глазами шла рябью, как в старом телевизоре
при плохом приёме сигнала. Я потёр глаза ладонями и проморгался,
чтобы прогнать видение.
Реальность проступала медленно, картинка ночной иллюзии неспешно
таяла в серой предрассветной дымке, заменяя горящую Каганку видом
старых обоев съёмной квартиры.
За окном тревожно спал Москов. В ушах всё ещё звенел далёкий
треск огня, а в моей груди вдруг что-то шевельнулось. Это был не
страх, а острое, как укол, предчувствие.
Никак, свернувшийся калачиком на лежанке, поднял голову и вперил
в меня свой взгляд, как будто... очень внимательно наблюдал за всем
происходящим вокруг. Он не просто смотрел, а оценивал, словно
запоминал.
— Эй, ты что, шпион в собачьем обличье? — спросил я. Пёс
фыркнул, будто в ответ.
— Ну, тогда доброе утро, пёс, — сказал я, почесав его за ухом.—
Надеюсь, ты видел только хорошие сны.
Никак слегка вильнул хвостом, но вставать не спешил.
Я умылся, натянул джинсы и свитер, заглянул в холодильник.
Пусто.
Всё, что можно было найти съедобного на завтрак, судя по всему,
подъела Катя вчера на ужин.
— Ну что, Никак, поедем искать завтрак?
Пёс махнул хвостом, явно одобряя идею.
— Отлично, — кивнул ему. — Но утро начинается с кофе.
Я заварил себе небольшую чашку горячего напитка в старой медной
турке. Посмотрел на пса.
— Тебе же наверняка специальную еду надо. Собачью. Заскочим по
дороге в какой-нибудь Зоомир.
Никак внимательно выслушал меня и чуть шевельнул хвостом.
— Ладно, поехали. Надо запастись
едой.Твоей и
человеческой.
Через 10 минут, выйдя из подъезда мы сели в автомобиль. Я завёл
двигатель, включил радио. Доиграли последние аккорды какого-то
модного трека и начался новостной блок.
— Сегодня ночью на Гублёвке произошёл крупный пожар, — раздался
голос ведущего. — Огонь полностью уничтожил несколько особняков.
Работали одновременно пятнадцать пожарных машин. Причины возгорания
остаются пока неизвестными.