— Что с ним стало? – Менесс не хотел
задавать этого вопроса, но ситуация не оставляла выбора.
— Так вот, Гниль его раздула так, что
я был удивлен, как он умудрялся пробираться в вентиляционные лазы,
ведь к тому моменту весил килограммов шестьдесят пять, не меньше.
На Земле это было бы около четырехсот, можете себе представить?
Такой огромный кожаный пузырь, булькающий, пульсирующий, дрожащий…У
него выросло больше дюжины лап, которыми он упирался в стены. Как
паук. Но соображал еще хорошо: увидев меня, сразу все понял и
попытался сбежать. Я убил его.
Маан говорил эти жуткие вещи
обыденно, будто ботинки чистил. От этого его слова воспринимались
острее, ярче, неизбежнее.
— А после оказалось, что тот сам
переваривал собственные внутренности. Какой-то там фермент… я не
вдавался в подробности. Но картина гадкая. Представьте, что было
бы, если вас вывернули наизнанку, и все ваши органы, все тело,
оказалось внутри собственного желудка, который медленно варил вас
заживо… А тот, бедняга, не мог и кричать – ведь у него не осталось
рта. Вот так, господин Менесс. Что вы об этом думаете?
Бэнт Менесс вдруг почти физически,
ощутил на себе пристальный взгляд инспектора. Тяжелый,
требовательный, изучающий.
И что-то предательски заскрежетало в
легких.
— Отвратительно… — негромко
проговорил он, через силу выжимая из груди воздух, — Но как…
Господи, я не слышал ни о чем подобном!
— Закрытая информация, — Маан пожал
плечами, — К чему пугать людей? Гниль и так заставляет бояться,
узнай кто-то о ней всю правду, начнется настоящая паника. Сами
посудите: одно дело, когда ваш знакомый заболевает, пусть и тяжело
– наша психика позволяет с этим смириться. И совсем другое, когда
болезнь начинает менять его тело хаотичным, зачастую мерзопакостным
образом.
— Ужасно…
— Да, господин Менесс, Гниль именно
такова. Она не удовлетворяется смертью, как вульгарный рак или
провинциальная лихорадка, а хочет кроить человеческое тело под свой
извращенный вкус, порождая самые омерзительные вещи в мире.
Предвосхищая ваш вопрос, скажу: нет, никто не может заранее
сказать, что станется с зараженным. Гниль просто модифицирует
человеческие тела по одному ей понятному принципу.
Менесс лишь качал головой, не в силах
перебить инспектора. Ему хотелось заткнуть этот поток
выворачивающих душу наизнанку фактов, но сил не находилось и на
лишнее слово.