— Иногда она меняет органы местами.
Иногда какие-то исчезают, а там, где они находились, появляются
новые; настолько необычные, что наши ученые только в затылке чешут.
Мне рассказывали про Гнильца, у которого вместо сердца, печени и
кишечника был один-единственный объект. Принцип его работы так и не
поняли, но Гнильца долго изучали в лаборатории, и вроде даже сумели
в итоге разработать какое-то новое средство против гастрита. Да,
Гниль — тот еще мастер загадок…
Бэнт Менесс прикрыл глаза. Голова
кружилась, живот все так же сжимало колючим неприятным спазмом. А
инспектор все продолжал.
— К несчастью, разум Гнильца тоже
затрагивается, причем в первую очередь. Вы говорили про разрушение
нервной системы… Я бы назвал это деформацией. Гниль вносит
необратимые изменения, и чем выше стадия, тем они серьезнее. – Маан
невесело ухмыльнулся, – Социальная реклама гласит, что Гнилец
становится агрессивным, не отвечает за свои поступки, может
совершить преступление — и это чистая правда. Мозг — слишком
хрупкая материя, кажется, даже для Гнили. При ее прикосновении он
умирает. Точнее, не он, но его нейронные связи, все то, что делает
нас людьми…
— Что же, все утрачивают
самосознание?
— Разум и мировосприятие Гнильцов в
корне отличаются от наших. Они мыслят иными категориями, отчасти
данное состояние похоже на тяжелое психическое отклонение. Звучит
зловеще, а? Но мне кажется, что такой порядок, скорее, во благо.
Вероятно, несчастный сходит с ума еще до того, как понимает, во что
он превращается. Впрочем, не всегда. По статистике, восемнадцать
процентов Гнильцов кончают жизнь самоубийством на первой стадии, и
двадцать четыре — на второй.
— А потом?
— Начиная с третьей суицидов не
случается. Гнилец бесповоротно перестает быть человеком.
Менессу казалось, что его сейчас
вывернет. Схватки в желудке стали еще острее, пульсация болью
отдавалась во всем теле. Маан посмотрел на него с сочувствием,
точно догадывался, что тот испытывает.
— Наверное, вы уже жалеете, что
заговорили со мной. Да, инспектор Контроля — не самый приятный
собеседник. Но спросите себя, кому повезло больше. Для таких, как
вы, обычных лунитов, Лунарэ — абстрактный синдром, существующий
где-то в параллельном мире, и в лоб столкнуться с ним, шанс крайне
невелик; а для меня, это работа и, если хотите — жизнь. Я ищу
проявления Гнили, устраняю их до того, как они станут чьей-то
проблемой.