Гнилец - страница 129

Шрифт
Интервал


— Или берегла чувства мужа, – заметил Хольд угрюмо.

— Когда она спала, он доставал пистолет и прикладывал к ее виску. Уговаривал себя найти силы и сделать небольшое движение — чтобы избавить их обоих от мук. Потом вновь ставил ствол на предохранитель. Ему казалось, что он сходит с ума. Возможно, так оно и было на самом деле.

— Хорошенькая же история… — выпятил губу Лалин, улыбка которого уже потускнела, — У меня, признаться, аж кишки похолодели.

— Тоже считаешь, что пора завязывать? — спросил Мвези.

— Н-нет… Пожалуй… Я бы дослушал. Да-да, пусть быстрее будет конец.

—Ей становилось все хуже. Третья стадия. Теперь она большую часть дня проводила лежа. Ее мучили боли во всем теле. Стало портиться зрение. Кожа становилась шершавой и грубой, точно наждачная бумага. Он не знал, что сотворит с ее телом Гниль, ему оставалось лишь быть сторонним зрителем. Он, посвятивший себя борьбе с Гнилью, теперь был ее пленником.

Месчината бесшумно вздохнул. Маан подумал, что он вновь сделает долгую паузу, однако тот почти сразу продолжил:

— Она догадалась, что происходит. Не вслух, но по ее глазам — тому, что от них осталось — он понимал это. Когда он лицемерно спрашивал, не вызвать ли врача, она говорила, что не стоит — к чему безрассудно тратить социальные очки, которых и так немного, на мелкую простуду? После, она перестала ходить. Срослись суставы, потеряв подвижность. Ее ноги уже были бесполезным придатком.

Мвези сильно закашлялся. Месчината равнодушно подождал, когда закончится приступ, и продолжил, лишь когда Мвези кивнул:

— Начались сильные боли в спине — он предполагал, что там развиваются дополнительные кости. А может, Гниль растила внутри вовсе новый каркас. Кожа практически потеряла чувствительность. Она могла тушить окурки о себя, и вряд ли бы это заметила. Нос практически исчез, и все лицо ее сильно исказилось. Костная ткань разрасталась, хрящи меняли свое местоположение. Но, кажется, она уже не видела всего этого, проводя дни напролет в полузабытьи. Приятель спрятал все зеркала, предчувствуя скорую развязку. И однажды ночью все кончилось. Он проснулся от оглушительного выстрела.

Маан пытался не вслушиваться в слова, неприятный привкус джина во рту не пропал, но почему-то сделался сильнее.

— Жена взяла его пистолет, ведь всегда знала, где он. Дослала патрон, сняла с предохранителя и, — Месчината выпрямил указательный палец и коснулся своего лба над правым глазом, гладкого лба, обтянутого желтоватой кожей, — Выстрелила. Он нашел ее. То, что когда-то было ей. И почувствовал… облегчение. Пытка закончилась. Она сама помогла ему, за что он был ей благодарен.