Однажды Григорий пропал. Дома с неделю не появлялся. Анна по мужу не горевала, не искала его. Долгие зимние вечера проводила в компании с Толиком и соседкой Натальей. Женщины вязали, а Толик бегал по комнате с деревянным пистолетом, время от времени выскакивал на середину, кричал громко и пронзительно: «Руки вверх». Женщины смеялись, откладывали в сторону вязание и поднимали руки.
– Ань, я вчера в магазине в очереди стояла, слыхала, что в городе сберкассу грабанули.
– От кого слыхала? – без интереса спросила Анна.
– Бабы за спиной шушукались, – пожала плечами Наталья. – Ань, а если Гришка потому домой и не идёт? А?
– Знать ничего не хочу, – твёрдо ответила Анна.
– А если вовсе не придёт? – пытала соседку Наталья.
– Чёрт с ним, лучше бы и не приходил, – в сердцах ответила ей Анна. – Если мы ему не нужны, то и он нам не нужен. Да и не хочу я о Гришкином житье-бытье думать, мне Толика поднять надо.
– Может тебе в Москву, к родителям, вернуться? – предположила Наталья.
– А ты откуда узнала, что я москвичка? Я, вроде, тебе не рассказывала.
– Ой, Анька, нашла чего скрывать. Тут доносчик на доносчике сидит и доносчиком погоняет.
– Плохие твои доносчики, – огрызнулась Анна.
– Это ещё почему?
– Потому как не всё до тебя донесли, оттого и задаёшь глупые вопросы.
Наталья замолчала, принялась сосредоточенно вязать носок. Анна поглядела на сына, который сидел на полу и тёр кулаками глаза.
– Всё, расходимся. Спать пора. Завтра довяжем.
Уходя, Наталья остановилась у двери и обернулась. Смерила соседку взглядом и проворчала:
– Скрытная ты больно, Анька. Зря ты так. Одиночкой сложно в волчьем логове выжить. Поймёшь рано или поздно, придётся к какой-нибудь стае прибиться. Не ошибись только.
Григорий явился домой через месяц. Рано поутру постучал в окошко. Анна вздрогнула во сне, но не испугалась, словно сердцем почуяла, что не чужой человек за окном притаился. Не зажигая свет, шторку отдёрнула. Григорий махнул ей рукой, мол, открывай. Словно ловкий форточник, он ввалился в дом через окно. В сторону жены даже не поглядел, вместо «здравствуй» только и прошипел:
– Уйду, дорожку за мной почисти.
– Это ещё зачем? – не поняла Анна.
– Следов чтобы не было, дура! И про мой визит молчи. Сдашь мусорам – убью. Вкурила?
Слово «дура» неприятно резануло слух, отвыкла Анна за долгое время отсутствия мужа к такому обращению. Толик, спавший на топчане, проснулся, закапризничал.