За довольно жёсткой речью и обидными
высказываниями чувствовалась спрятанная где-то в глубине тоска и
горечь. Я понял, что отец вовсе не ненавидит Андрея, а очень любит,
просто долгое время был на него очень зол и сердит, но это не
исключает наличие отцовских чувств.
— Серафим Павлович, — начал я, найдя
вариант развития событий, — я могу взять Андрея на поруки. Пусто
пока работает и учится у меня в госпитале, а дальше вы будете
решать, насколько он изменился в лучшую сторону. Я уверен, что вы
сможете изменить сложившееся столь негативное мнение о нём, хотя на
данный момент оно вполне оправдано.
— Отдать к тебе на поруки? —
задумчиво спросил Серафим Павлович, глядя по очереди то на меня, то
на Андрея. — А что, это интересная идея. И как ты планируешь его
перевоспитывать?
— Мне кажется, что перевоспитывать
его не нужно, — улыбнулся я. — Вы его очень хорошо воспитали,
просто он в какой-то момент сошёл с нужной тропы, но давно уже это
осознал. Взаперти часто приходят в голову умные мысли и анализируя
пройденное, люди меняются, конечно если в голове не свиные мозги, а
человеческие, а у вашего сына однозначно второй вариант, так что
шанс у него есть и довольно увесистый. А вместо перевоспитания я
загружу его работой и учёбой, свободного времени у него практически
не останется.
— Хм, что ж, твой план мне нравится,
— улыбнулся одними уголками губ Боткин старший. — Правда я пока не
совсем уверен в правильности идентификации биологической
принадлежности его мозга, он слишком долго меня убеждал, что у него
там именно первый вариант, так пусть же убедит меня теперь в
обратном.
— То есть вы не возражаете, что я
возьму его к себе на работу и займусь обучением? — на всякий случай
решил я уточнить, так как прямого ответа так и не получил.
— Не возражаю, — кивнул Серафим
Павлович. — Пусть с завтрашнего дня и приступает. Но, так как я
пока в нём достаточно сильно сомневаюсь, с ним всегда будет
присутствовать мой человек.
— Пап, ну я что, маленький что ли? —
возмутился Андрей, но очень осторожно, даже слегка пригнулся.
— Молчи! — резко, но без перехода на
крик, сказал ему отец. — Это моё последнее слово, других вариантов
не будет, везде будет сопровождающий, даже в туалете.
— Серафим Павлович, — начал я,
воспользовавшись образовавшейся паузой, — Но во время лечебных
процедур наличие в манипуляционном кабинете посторонних будет
некорректно по отношению к пациентам, они могут просто отказаться
от лечения, ведь нередко им приходится раздеваться, не мне вам
рассказывать.