Лесть была легкой, почти незаметной, но эффективной. Лицо
старика просветлело.
— Верно мыслишь! — одобрительно кивнул он. — Наука наукой, а
опыт, он дороже золота. Вот взять хоть озимые. По книжке сроки
одни, а я по рябине да по муравейникам определяю, когда сеять. И ни
разу не ошибся!
Егорыч пустился в подробный рассказ о народных приметах и
многолетних наблюдениях. Я слушал внимательно, автоматически
сортировал в уме информацию, отделяя суеверия от рациональных
наблюдений. Многое из его рассказов имело научное обоснование,
просто выраженное языком народной мудрости.
— А как у вас с директором отношения складываются? — перевел
разговор старик.
— Только познакомились, — пожал плечами я. — Впечатление
производит серьезное.
— Громов мужик головастый, — Егорыч понизил голос, хотя мы были
одни в доме. — Но с хитринкой. Умеет с начальством ладить, а своих
в обиду не дает. При нем совхоз из отстающих в середнячки выбился.
Я тебе говорил уже.
Он снова наполнил наши стаканы.
— Ты с ним поаккуратнее. Не лезь сразу со своей наукой. Сначала
послушай, посмотри, как дела ведутся. Громов ценит тех, кто
работает, а не языком треплет. Докажешь делом, будет уважать.
— Спасибо за совет, — искренне поблагодарил я.
— А в район пока не суйся, — продолжил Егорыч. — Там сейчас
неспокойно. Климов с Лаптевым грызутся, как собаки за кость. А
кость эта - кресло первого секретаря. Обласкают, используют, и
выбросят.
Такие откровения от малознакомого человека могли показаться
странными, но я понимал: для старика я был безопасным слушателем.
Молодой, не местный, без связей и собственных интересов в районных
играх.
— И давно это противостояние? — спросил я, делая глоток чая.
— Года два уже, — покачал головой Егорыч. — Как Лаптева перевели
к нам из соседнего района. Говорят, там он тоже интриги плел, да
нарвался на кого-то посильнее. Теперь здесь пытается карьеру
делать.
Мы проговорили до поздних сумерек. Я узнал о каждом значимом
человеке в совхозе, о проблемах с поставками запчастей для техники,
о надоях, снизившихся из-за плохих кормов, о затяжном строительстве
зернохранилища, где меня чуть не убило балкой.
Уходя, я поблагодарил старика за гостеприимство.
— Заходи еще, — кивнул Егорыч. — Одному-то скучно вечерами. А
мне рассказать есть чего.
Возвращаясь к дому в густых сумерках, я думал о том, насколько
ценным источником информации оказался мой сосед. В моей прошлой
работе таких называли «инсайдерами», людьми, обладающими внутренней
информацией, но стоящими в стороне от основной игры.