Мне очень любопытны вставные главки о «кумирах».
Я остро ощущаю в прозе Ломова драматизм смены «кумиров» для молодых. От Павки Корчагина до Пола Маккартни прошла великая эпоха, подобная отступлению ледника к пределам Полярного круга или наоборот наступлению ледника на субтропические области Западной Сибири. Но это ПРОИЗОШЛО. С этим надо считаться. Надо видеть погоду на дворе и в дождливый день не рисовать на стёклах окон прекрасную солнечную погоду, не обманывать себя тем, чего нет и, возможно, не будет. Надо жить с тем, что есть. Надо понимать – что вокруг нас. Этим и занимается молодой, а он и по жизни молод – чуть за двадцать! – писатель.
У Германа Ломова есть ещё резервы и в плане художественном, и в плане содержательном. Ему ещё на практике постигать прихотливость композиции прозы, постигать богатство языка и его законы, ему ещё предстоит переход (мучительный переход!) от описания собственного опыта к творчеству мира героев, рождённых воображением на основе собственного опыта. Но начало положено и отступать нет смысла и оснований.
Рад, что есть издатели, способные разделить успех автора с читателями.
Рад рождению нового талантливого прозаика на сибирской земле.
Рад тому, что есть возможность ещё раз убедиться – жизнь продолжается.
А Герману Ломову и его герою желаю дожить, выжить и жить, выясняя своё призвание на этом свете.
Александр ПЛИТЧЕНКО
Секретарь Правления Союза писателей России
г. Новосибирск,
14 апреля 1997 года
В один из весенних и дождливых дней мая, стряхнув с зонта первые в году осадки небес, я вошел в двухэтажное неприметное здание по улице девятьсот пятого года.
Вероятно, от волнения, зажав правую полу плаща входной дверью, тихо выругался и стал подниматься на второй этаж по лестнице с настолько узкими ступенями, что каждый работник учреждения почти наверняка был приговорен оступиться хотя бы раз… Забравшись наверх, я оглядев пройденный путь. Внезапно закружилась голова: всё-таки волнение от предстоящей встречи расшатало психику. Учитывая, что желание скатиться вниз по этим, почти невидимым в темноте ступеням было минимальным, если быть честным, его не было совсем, я поспешил отойти от лестницы и устремился вглубь коридора. Затем свернул налево на первом повороте и оказался у цели моего визита – кабинета главного редактора издательства.